По научным расчетам, он сходит приблизительно раз в сорок лет, последний крупный, с разрушительными последствиями, снес 15 мостов в 1972 году. Срок подходит. Но правительство Иркутской области вместо того, чтобы кардинально взяться за решение проблемы, заказывает за бюджетные деньги дубль-документ, оттягивая на неопределенный срок собственно решение проблемы. Кто будет виноват, если Слюдянку и Байкальск вдруг снесет селевым потоком? Кто будет виноват, если отходы БЦБК попадут в Байкал?
Шесть с половиной долгих лет
6 апреля 2016 года народный губернатор Сергей Левченко обратился к президенту России Владимиру Путину с письмом, в котором просил «возложить оперативное управление проектами, связанными с цивилизованным закрытием ОАО «БЦБК», на Иркутскую область с сохранением федерального финансирования…» Один из аргументов, приведенных Левченко, был таким: «Несмотря на то, что с момента принятия решения о закрытии предприятия прошло 3,5 года, реальных продвижений в решении указанных выше проблем нет. В связи с прогнозируемыми высокими рисками схода селей в районе накоплений отходов ОАО «БЦБК» увеличивается вероятность возникновения экологической катастрофы на берегу Байкала».
Президент обеспокоился, инициативу губернатора поддержал и в тот же день выдал резолюцию премьеру Дмитрию Медведеву, дословно такую: «Прошу рассмотреть и поддержать, а то вечно будем решать этот вопрос».
12 января 2017 года тогдашний зампред правительства Виктор Кондрашов на совещании в Бурятии, где присутствовал и тогдашний министр природных ресурсов и экологии Сергей Донской, объявил о том, что Иркутская область берет на себя обязательства по проектированию селезащитных сооружений в районе Байкальска.
17 февраля на заседании правительства Иркутской области министр имущественных отношений Владислав Сухорученко объяснил собравшимся: «Есть необходимость разработки проектно-сметной документации селезащитных мероприятий и включения разработки в государственную программу».
15 марта 2018 года губернатор Иркутской области Сергей Левченко подписал указ о введении режима повышенной готовности из-за угрозы схода селей – так как выпало рекордное количество осадков. Министерству имущественных отношений было поручено рассчитать объем первоочередных работ по расчистке русел местных рек и речушек от наносов песка, поваленных деревьев и пр.
В сентябре 2018 года правительством области был объявлен и состоялся тендер (через сайт госзакупок) на разработку рекомендаций по селезащите. И вот – опля-ля! – на руках у правительства есть документ, разработанный Высокогорным геофизическим институтом из Нальчика. Документ обошелся почти в три миллиона рублей – точнее, в 2 млн 900 тыс.
С того момента, как губернатор пообещал «цивилизованно» справиться с проблемами БЦБК, прошло ровно три года – в субботу, 6 апреля, у этой славной даты была как раз годовщина. Три года назад он пенял оператору закрытия ООО «ВЭБ-Инжиниринг» на затягивание сроков. Сегодня мы можем попенять нашему народному буквально на то же самое: с момента взятия областью полномочий «реальных продвижений в решении указанных выше проблем нет». Воз отходов БЦБК и ныне там, а селезащитных сооружений нет даже в проекте! Обманул, получается, губернатор президента?
Дубль два
– Получается, что обманул, – соглашается Юрий Фалейчик, председатель общественной организации «Байкальский центр гражданской экспертизы». Причем лукавство со стороны правительства получилось двойное.
В начале марта этого года Фалейчик обратился к министру имущественных отношений Иркутской области с письмом, в котором просил дать ответы на вопросы: когда Высокогорным институтом будет закончен проект селезащиты, как может с ним ознакомиться научная общественность, в какие сроки предполагается провести тендер на выполнение работ по селезащите – и так далее.
– В ответном письме сообщалось, что проведена работа «по исследованию динамики развития особо опасных природных и техногенных гидрометеорологических процессов (сели, оползни, паводки) на территории Слюдянского района и разработаны рекомендации по снижению рисков чрезвычайных ситуаций». В разные организации направлены коммерческие предложения на выполнение проектных работ по этим рекомендациям. Я подчеркну: речь идет о рекомендациях, за которые бюджет области заплатил деньги. Но ведь такие рекомендации уже существуют! Такая же работа была заказана в 2014 году Институту земной коры СО РАН. Научным руководителем этой работы был доктор геолого-минералогических наук Кирилл Леви. Стоила она бюджету 5 миллионов рублей.
Работу заказывал ИЗК прежний министр природных ресурсов Олег Кравчук. В декабре 2014 года она была закончена и в январе 2015 года передана в правительство Иркутской области. В техзадании говорилось конкретно: дать прогноз возникновения чрезвычайных ситуаций; составить карты характера уязвимости; разработать и предоставить принципиальную схему защитных сооружений от селей, паводков и других опасных процессов.
– Перед иркутскими учеными ставилась задача «минимизировать возможную катастрофу за счет выделения опасных зон и определения возможностей их защиты». И этот важный документ был готов еще в 2014 году! Специалисты ИЗК проделали огромную серьезную работу, обладая информацией более чем за сто лет исследований на месте. Они делали не одну экспедицию, изучали проблему в натуре. Я сравнил материалы и отчет нашего института с тем, что сделали в Нальчике. Наш, конечно, более детальный, проработанный, глубокий. С этими материалами смело можно идти к проектировщикам, – говорит Юрий Фалейчик.
Цель работы Высокогорного института такая же – разработка рекомендаций по проектированию защитных сооружений и комплексных мер по обеспечению безопасности от воздействия селевых процессов и паводков. Но о глубине работы можно судить по следующим цифрам: для ее выполнения с 25 сентября по 3 октября 2018 года сотрудниками этого института были проведены маршрутные обследования общей протяженностью 50 км. Неделя в поле – и вот вам крупный проект по суперважной для региона теме.
– Этот проект слишком общий, неконкретный. Я сказал бы, что он легковесный, – замечает Фалейчик.
Мы вовсе не оспариваем профессионализм сотрудников Высокогорного института, но, согласитесь, Институту земной коры, который является ведущим научным учреждением страны, в том числе по мониторингу и прогнозу опасных геологических процессов (и который к тому же работает «на месте»), тем более нет причин не доверять.
– Как бы там ни было, теперь у нас две аналогичных работы с рекомендациями, причем первая намного сильнее. А проекта селезащиты при этом как не было, так и нет.
Неуправляемая селезащита
Правительство Иркутской области, обладая одним исследованием, зачем-то заказывает второе, тратит на это бюджетные деньги, тянет время – при том, что сель может сойти хоть сейчас. Процесс никак не движется. Можно было бы уже давно, используя исследование Института земной коры, заказать проект, провести его экологическую экспертизу и начать строительство селезащитных сооружений. Почему же правительство заказывает не проект, а только дубль-рекомендации?
Можно попытаться ответить на этот вопрос своими силами. Например, предположить, что о проекте, заказанном предшественниками, напрочь забыли – и начали с чистого листа. Но как можно забыть (или не знать) о документе, к разработке которого привлекли солидный научный институт и заплатили за эту работу 5 миллионов из бюджета? К тому же об этом проекте неоднократно упоминалось в присутствии чиновников нынешней администрации: в частности, на общественных слушаниях в октябре прошлого года, посвященных проблеме утилизации шлам-лигнина, об этой работе говорил руководитель проекта, ныне покойный Кирилл Леви. Кстати, жители Слюдянского района, в отличие от нынешних чиновников, об этой разработке ИЗК хорошо помнят, поскольку иркутские ученые разработали тогда и особую карту селеопасных участков, на которой каждый житель мог увидеть, в какую зону опасности попадает его личное подворье.
Тогда, может быть, губернатор и правительство региона не доверяют нашим ученым, академии наук – и поэтому проект был «перезаказан»? Но в этом случае нужно иметь весомое основание для того, чтобы потратить бюджетные деньги второй раз. Есть ли такое основание?
– Я считаю, что это, скорее всего, обыкновенная халатность чиновников. Проект ИЗК лежит в министерстве природных ресурсов, селезащитой занимается почему-то министерство имущественных отношений. Правая рука не знает, что делает левая, не знает, что и куда она положила… Ясно, что процессом не управляет ни председатель правительства, ни профильный заместитель, который мог бы свести все в одну точку для принятия решения. Ни тем более губернатор, – подводит итог Юрий Фалейчик.
При таком безответственном раскладе, когда ценный документ пылится где-то на полочке в региональном минприроды, а на замену ему делается более слабый дубль, строительство откладывается на неопределенный срок. Знает ли президент о том, что работы откладываются потому, что региональные власти решили еще разок купить за бюджетные (читай – народные) деньги то, что уже давно было куплено?
Пока, говорит Фалейчик, расходы не просчитаны – даже предположительно, а соответственно, в бюджет не включены. И если в 2015 году правительство Ерощенко официально заявляло, что начать противоселевые мероприятия в ближайшие годы не удастся из-за отсутствия средств, то правительству Левченко «отмазываться» нечем: на Байкал деньги есть. И неплохо было бы чиновникам «красного» правительства прочесть те рекомендации, за которые они вторично заплатили нашими деньгами: «За 47 лет после последнего катастрофического проявления селей на реках Малая и Большая Осиновки все объекты инженерной защиты Солзанского полигона (гидроизоляция и облицовка чаш водоёмов, нагорные каналы, земляные валы и рвы, водоотводной канал) находятся в критическом состоянии. В случае повторения селевой катастрофы 1971 г. они не выполнят своих защитных функций, и экологической катастрофы не избежать».
Из истории вопроса
Изучение селей в Иркутской области началось еще со времен строительства Кругобайкальской железной дороги. За 70 лет, до 1972 года, сели спускались с гор 15 раз, в том числе крупные – в 1934 и 1971 годах. Разрушения были существенными – в 1934 году сильно досталось Слюдянке, которую снесло наполовину, а в 1971году было разрушено 15 мостов и повреждена железная дорога.
В 2011 году Лимнологический институт совместно с ОАО «Сибгипробум» выяснил, что из 20 проверенных объектов БЦБК представляет наибольшую угрозу озеру, в том числе из-за возможности схода селевых потоков в районе карт-накопителей. С того самого времени на разных уровнях власти и общественности ведутся долгие и мучительные разговоры о том, что надо бы обезопасить и Байкал, и граждан, проживающих на его берегах…
