Это неожиданное заявление губернатор сделал – присовокупив к нему между прочим заявление о смене подрядчика работ – 19 июня на заседании Законодательного собрания. Мы оказались перед новой реальностью, которую следовало осмыслить. Тем более, что, заявляя поразительные вещи, губернатор назвал и технологию, с помощью которой эта новая реальность должна восторжествовать – пиролиз. Общественники первыми взялись за ее осмысление. «Я взял карандаш и обсчитал, во что обойдутся нам прекрасные заявления губернатора о новом светлом будущем. Получились поразительные цифры», – говорит Юрий Фалейчик. Так во что же оно нам обойдется?
Доставка за 7 миллиардов
– Начнем с простейшего – с вывоза лигнина. Ближайшее место, куда можно хоть что-то из отходов вывозить – это Быстринский полигон, расположенный на расстоянии около 75 км от Байкальска, возле деревни Быстрая. Вывезти нам нужно около 5 млн кубометров. Умножаем на 75 км. Умножаем на самую низкую расценку для вывозки – 10 рублей на тонно-километр. Получается 3 млрд 750 млн.
Но термолиз предполагает смешение материала с песком – перед тем, как он уйдет в термолизные печи. Я знаю, что в технологиях, используемых сегодня, песок добавляют из расчета один к одному. Мы посчитаем меньше – пусть нам нужно не три, а 2 млн тонн песка. Ближайшие к Быстринскому полигону песчаные карьеры – Усть-Балейские, расстояние от них до названного полигона составляет 200 км. Итак, 2 млн тонн песка умножаем на 200 км, затем умножаем на 6,5 рубля т\км (это расценки для перевозки инертных грузов). Получим сумму в 2,6 млрд руб. А ведь песок еще надо купить – плюс 300 млн.
Так что только перевозка материалов потянет на 6 млрд 600 млн рублей. Нужно посчитать еще закупку специальной сертифицированной техники для перевозки лигнина – плюс около миллиарда. В итоге только вывозка будет «весить» больше 7,5 млрд. Напомню, что сегодня на все работы по БЦБК было выделено 6 млрд рублей.
Это при минимальном расчете. Напомню, что есть золотое правило инвестора: как бы ты ни считал, в реальности всегда выходит в два раза дольше и в два раза дороже.
8 этажей пепла и песка
– Теперь о полигоне, размер которого – 11,8 га, а предполагаемая емкость – 600 тысяч тонн. Готовится этот проект под твердые коммунальные отходы для Слюдянского района, рассчитан он на 20 лет эксплуатации. Представим, что на этот полигон будут складываться отходы после термолиза. Понятно, что термолиз уменьшает объем отходов, поэтому станем исходить (условно) из того, что после пиролиза останется три миллиона кубов. Равномерно распределив отходы по полигону, мы получим слой в 25 метров толщиной. Это высота 8-этажного дома. Простая арифметика.
Вам кажется, что это много? Тогда давайте вспомним закон Ломоносова, который мы все учили в школе: закон сохранения массы. Ничто не возникает из ничего и не исчезает бесследно. Если ты берешь и чего-то нагреваешь, то уходят газообразные и сухие остатки. Они-то уйдут, но мы же еще и песок добавили…
К тому же возникает вопрос: куда тогда девать коммунальные отходы? Абсолютно точно известно, что никакого другого землеотвода нет под какой-либо другой полигон и никакого другого проектирования не ведется.
На другой полигон везти? Но не факт, что общественность будет «за». А в свете прошлогодних событий в Мотах, когда люди воспротивились захоронению лигнина рядом со своим селом, эта идея выглядит и вовсе абсурдно. Народный протест не закончился, «Фронт по спасению села Моты» не расформирован и готов действовать.
Золотое пламя
– Технология действительно реальная. Но ее используют тогда, когда нет других возможностей. И мы все хорошо помним ангарские факелы, на которых сжигали очень вредные попутные продукты, которые тогда не умели перерабатывать – так называемые пирогазы. Не дай бог, если факел потух: последствия были жесточайшие, вплоть до отравлений. Но технологии модернизировали и пирогазы исчезли – потому что все эти побочные продукты научились улавливать и перерабатывать.
В России метод термолиза используется в одной точке и одной организацией. Это место – в Нижегородской области, и называется оно Черная дыра – стихийная свалка промышленных отходов. Рядом с ней – шламовое поле под названием Белое море. Но давайте посмотрим, почему там применяют эту технологию.
Вот выдержка из контракта: «Необходимость включения в предмет контракта всех работ, связанных с ликвидацией объектов накопленного ущерба на территории Нижегородской области, объясняется уникальностью данных объектов, отсутствием на настоящий момент опробованной технологии обезвреживания промышленных отходов аналогичного состава и отсутствием проектно-сметной документации». То есть эти отходы по-другому невозможно переработать. Поэтому использована уникальная, эффективная, но чрезвычайно дорогостоящая технология термолиза. Никто не смог предложить ничего другого.
В нашем случае предложено 62 технологии. Нужно ли при этом обращаться к термолизу? Ведь у него есть особенности: технология жутко дорогая и чрезвычайно низкопроизводительная. Условно говоря, производительность одной установки термолиза – той, которую используют в Нижнем Новгороде, – 2,5 кубометра в час. Объем работ у них – всего 71 тысяча кубометров. Если сравнить ее с нашими 6 миллионами кубов лигнина, то это в 85 раз меньше. Давайте посчитаем, во сколько нам обойдется применение этой технологии, используя этот коэффициент.
Стоимость работ по Черной дыре (суммарный контракт) – 7 млрд рублей. Умножим на 85 – и держитесь крепче – получим 595 млрд рублей! При этом плюсом – средства на перевозку, обезвоживание, на рекультивацию территории. При этом надо помнить, что взяв обязательства на рекультивацию, Иркутская область нарвалась на софинансирование из областного бюджета. И объем софинансирования довольно высокий – 25%. В случае с термолизом это больше 150 млрд руб., которые надо отвлечь из областного бюджета.
Продолжительность работ по контракту на Черной дыре – 1377 дней. Умножаем на 85: получаем 320 лет! И любое ускорение делает процесс еще дороже. Одна установка по термолизу стоит 600 миллионов рублей. Если мы хотим в 100 раз сократить время – то есть сделать всю работу за три года – нам надо поставить сто установок. 600 млн умножаем на 100 и получаем плюсом 60 млрд рублей на дополнительное оборудование для ускорения процесса.
Я уже не говорю о технологических проблемах, которые будут сопутствовать реализации проекта. Термолиз на Черной дыре основан на использовании газа. Газ в Иркутской области есть, но он не наш. Газификация области так и не состоялась. Как мы будем использовать технологию? Есть, конечно, альтернатива – мазут, но его потребуется невероятное количество. Если вести речь об электроэнергии, то нужно делать проект, ставить ЛЭП. Это очень большие затраты.
План спасения
– У меня вопрос: а для чего губернатору потребовалось остановить уже сформировавшийся процесс – кое-как, с большим трудом сформировавшийся? Останавливали его осознанно. Напомню, что еще 7 февраля подрядчиком («Росгеологией») были сформулированы вопросы, без которых двигаться дальше нельзя. Но прошло много времени, а ничего не сдвинулось. И чтобы продолжить, губернатор заявляет о смене подрядной организации, об отказе от технологий, которые реально могли быть использованы в разумные сроки с разумными расходами – и предлагает этот фантастический и, на мой взгляд, довольно аферный проект. Заведомо понимая, что он нереализуем, что денег таких нет! Я считаю, что для Байкальска термолиз равен безумию. Кто подталкивает губернатора к этому, мне непонятно…
В «Росгеологии», которая остановила работы в связи с заявлением губернатора, насколько я знаю, сейчас полное непонимание дальнейшего развития событий. Им надавали по рукам, заблокировали работу. Между тем в прошлом году Левченко с прежним руководством компании вел совершенно другие разговоры на площадке БЦБК. У меня единственное предположение – с Пановым и Горрингом (объявленным, кстати, в розыск и арестованным) Левченко был готов работать, а с новым руководством – нет. Я не вижу других оснований не работать с «Росгео», ведь все и было приостановлено как раз тогда, когда сменилось руководство компании.
Многое, кстати, в этой ситуации может сделать депутатский корпус – ведь полномочия переданы не губернатору, а Иркутской области как субъекту Федерации. Депутаты, имея в виду перспективу софинансирования в 150 млрд, которая обвалит все социальные программы, могут провести парламентское расследование. Заксобрание вправе делать политические заявления – в том числе в связи со стратегией развития Иркутской области. А это вопрос стратегический, ЗС свое слово, я уверен, скажет.
А спасет ситуацию то, что стало уже народной приметой Иркутской области: все, что сказал губернатор, никогда не исполняется. Вспомните хотя бы ситуацию с международным аэропортом. Я надеюсь, что и эта идея реализована также не будет – чем мы и спасемся от безумного плана.
