Вместо того чтобы работать на благополучие Байкальска и в целом Байкала, они, судя по всему, защищают интересы некоего выгодополучателя, желающего ценой чужой безопасности получить бонус в виде «бесплатного сыра». Надеемся, что в данном случае такой сыр окажется в нужном месте – в мышеловке.
«Морального права не имеем»
Проект работы по прибайкальским рекам был разработан ООО «ГеоСтройТех» из Красноярска. Схема управления этим проектом проста: министерство природных ресурсов и экологии Иркутской области назначает подрядчиком Дорожную службу Иркутской области, которая в свою очередь берет на субподряд иную организацию. Субподрядчиком по проекту выступило ООО «МКС». В данный момент силами субподрядчика по плану идут работы на трех речках – опасном Солзане, который в 1971 году спровоцировал разрушительный сель в Байкальске, Большой и Малой Осиновке. Конечно же, основное внимание уделяется Солзану. Но сегодня, согласно нашим источникам, на Солзане происходит нечто странное.
Некоторые телеграм-каналы, распространившие видео размыва технологической дороги возле возводимого на Солзане нового автомобильного моста (вместо смытого наводнением в 2019 году), стали утверждать, что по информации экоактивистов, работы по расчистке русел рек «проводили без проекта экологической и государственной экспертизы» – и, мол, вот результат.
Информация о том, что расчистка проведена «без суда и следствия» и без экспертизы, не подтвердилась. Но выяснилось кое-что другое, куда более показательное, свидетельствующее, что в «мясорубке» мегапроекта по превращению Байкальска в город-сад «фарш не проворачивается» уже на уровне исполнения самых ответственных, первичных работ.
Мы связались непосредственно с теми, кто ведет работу по расчистке Солзана. Оказалось, что компания-исполнитель не может получить деньги за свою работу. Чиновники требуют исполнения части контракта в той интерпретации, в которой исполнить его компания «морального права не имеет». Конкретно – поставить под угрозу безопасность города.
Грузим-возим, однозначно…
Участок, который сейчас расчищается и вокруг которого вырос весь сыр-бор, протянулся практически на полтора километра (1480 погонных метров) от железнодорожного моста до нового автомобильного моста. На участке надо осуществить выемку грунтов и, по контракту, разместить их на специально отведенной площадке. Общий объем грунтов, которые нужно вынуть с этого участка реки – порядка 62 тысяч кубических метров. Из них по проекту 59 тысяч кубометров подлежат вывозу на склад внешнего хранения. Остальные должны остаться для заполнения объема так называемой технологической дороги.
Когда начались работы, выяснилось, что проект, по которому предполагалось вести работы, выражаясь пафосно, далек от совершенства. О его качестве свидетельствует то, что субподрядчики, приступив к работе, как говорят, «врюхались в вечные мерзлоты», которых не было в данных проекта. На мерзлотах потеряли, конечно, время и деньги. Но делать нечего, пришлось устроить на Солзане гидротермоаккумулятор: прокопали здоровенную яму в 6 метров глубиной, запрудили, чтобы весь холод здесь собирался. И разложили русло реки широко, как надо.
Но мерзлоты – это бы еще ничего. Дальше началось самое интересное. Оказалось, что весь проект по Солзану, который стоит порядка 28 млн рублей, предполагает на 85% сметных затрат простую операцию «грузим-возим»: грунт берут из реки и увозят куда скажут. А как же берегоукрепление, спросите вы? Субподрядчик тоже спросил и получил неутешительный ответ, из которого был сделан не менее грустный вывод: весь этот проект изначально был «заточен» как проект вывоза донного грунта, а не как проект по берегоукреплению – хотя он таковым и называется. Хотя и неспециалисту ясно, что вывозка грунта – это всего лишь один из способов решения задач, собственно задач дноуглубления и берегоукрепления.
Субподрядчик, зайдя на площадку, обнаружил, что на участке по берегу Солзана со стороны города есть старая укрепляющая дамба, которую строили после селя 1971 года. По другому берегу, соответственно, стоит лес. Напомним, что главная опасность при селе – это деревья, которые собираются в кучу, эта куча забивается грязью, камнями, движется и приносит разрушения.
Соответственно работы были спланированы с корректировкой по местности. В начале работ, как и положено по проекту, был вынут грунт из реки и разложен по береговой линии обоих берегов, приподняв их до полуметра, чтобы держать воду «внутри» русла. По правому берегу получилось практически готовое берегоукрепление. А по левому, где проходит улица Пушкина и стоит та самая упорная дамба, была досыпана отбойная дамба, всегдашний спутник упорной. Задача отбойной дамбы – принять первый удар селя, наводнения – и погибнуть. Русло реки спрямили, старое русло засыпали. «То есть мы старались подойти к проекту дноуглубления и берегоукрепления разумно, чтобы все сработало, если вдруг будет наводнение или сель», – говорит субподрядчик. Администрация Байкальска в свою очередь выразила горячую заинтересованность в сохранении грунтов на берегу Солзана. Известно, что мэр дважды обращался с письмами в адрес минприроды с просьбой по максимуму сохранить грунты по берегам, чтобы предотвратить наводнение. Что, напомним, и было, собственно, целью проекта.
«Да» и «нет» не говорить
О корректировках по ходу работ субподрядчик ставил в известность дорожную службу, минприроды. Известно, что 12 мая состоялось выездное совещание, на котором присутствовали представители всех заинтересованных сторон, в том числе компании-проектировщика и федерального автономного учреждения «Роскапстрой» Минстроя России (проект, напомним, реализуется на федеральные деньги). С субподрядчиком, в интересах Байкальска, после долгих споров вроде все согласились: нужно оставить грунт на месте. Протокол этого совещания был согласован и с проектировщиком, и с Роскапстроем. Но забуксовал на уровне ДСИО и министерства природных ресурсов. Представитель минприроды в лице замминистра не подписал ни одного из вариантов протокола.
– Протокол, который опирался бы на техническое решение, легитимизировал бы размещение грунтов вдоль Солзана, и все проблемы были бы решены – это было бы достаточным основанием для внесения изменений в проектную документацию.
Но увы. Подписание документа не состоялось – зависло. Никакого изменения в проект не внесли, оставили все на уровне алгоритма «грузим-возим». И теперь субподрядчику нужно принять сложное решение: пойти на поводу у чиновников, исполнив этот немудреный алгоритм – и тем самым подвергнуть опасности город или же стоять на своем, но не получить денег, оставив без заработной платы тех, кто делал самую тяжелую и нужную работу, а не бумажки в кабинетах перебирал.
– Нам не хотят платить потому, что мы не вывезли эти 59 тысяч кубов на склад хранения. Нас ставят перед фактом, что этот грунт должен лежать в условленном месте. Нам говорят в лоб – должны они там быть и все тут! Возникает вопрос: для чего, кому это нужно?
Копайте – и накопаете
«Но может быть, сам субподрядчик просто хочет получить деньги за невыполненную работу?» – спросите вы. Наверное, чиновникам удобно было бы выставить ситуацию именно таким образом. Но дело в том, что существует документ, подписанный в том числе специалистами ДСИО и Роскапстроя и заверяющий, что выемка из рек Солзана более 53,450 тысячи кубов грунта (напомним, из 59 тысяч требуемых) уже состоялась. Поэтому субподрядчик не без основания считает, что на 90% техническое задание выполнено. 20 тысяч реально лишних кубов вывезено на место хранения, еще 4 тысячи развезли по Байкальску для нужд города по просьбе мэра. Остальное должно работать на защиту города от наводнения и селя.
Документ об объемах сделанной работы был подписан еще 24 апреля, когда компания планово приостановила деятельность на Солзане в связи с нерестом рыбы на реках. С тех самых пор работники ждут денег, а ДСИО отказывается платить, требуя срыть всю защиту с Солзана.
– На вопрос: «А если проектировщики ошиблись и 59 тысяч кубов там вообще, в принципе, нет?» – нам отвечают, что это никого не волнует: «Копайте, пока не накопаете». Такой вот контракт-камикадзе, – поясняют «креативную» позицию своих заказчиков субподрядчики. При этом они уточняют, что минприроды региона, по их источникам, уже заплатило ДСИО за сто процентов работы на Солзане – хотя выполнено всего 90%.
В чем же дело? Почему чиновники категорически отказываются корректировать проект? Видимо, кому-то этот грунт «в условленном месте» очень нужен (в общей сложности, по трем рекам, это 132 тысячи кубов) – даже несмотря на то, что он по факту будет считаться нелегальным. И это отдельный момент для беспокойства субподрядчика. Нелегальная добыча инертных материалов у нас карается по закону.
Может быть, это какой-то особенный грунт, что называется, «на вес золота»? Вовсе нет. Это так называемый донный грунт, который в силу своих свойств не годится, например, для дорожного строительства – ну разве что болото им отсыпать. Так себе материал.
Зато им можно, например, засыпать карты-накопители шлам-лигнина, рекультивация которых и будет, как вы понимаете, апофеозом всей деятельности в Байкальске – и выполнением затянувшегося поручения президента. 18 машин грунта, по словам субподрядчика, были доставлены перед визитом губернатора Кобзева на одну из карт, чтобы отсыпать дорогу и поднять саму карту – дабы показать губернатору, что она не протекает из-за переполнения.
Однако для того, чтобы вывезти грунт с речного побережья, нужна лицензия на добычу – если отсыпаются берега реки, то это перераспределение грунта, а за безлицензионный вывоз, который уже считается добычей инертных материалов, можно схлопотать от природоохранной прокуратуры, которая бдит за работами в Байкальске.
Чье добро?
И здесь наконец возникает резонный вопрос: а эти 59 тысяч кубов речного грунта вообще чьи? Ну так – в теории, отвлеченно. Кто имеет право ими распоряжаться и в чью пользу? Очевидно, мэр Байкальска – в пользу города. Это полезное ископаемое может лигитимизироваться «в моменте». Субподрядчик передает грунт ДСИО, она – минприроды, а министерство – конкретному муниципалитету, где грунт лежит. И мэр, как руководитель муниципалитета, распоряжается им. Если мэру нужно, чтобы грунт поднимал берега опасной речки – и это уже сделано по его распоряжению – то какие вообще могут быть вопросы и сомнения? И лицензии никакой не надо – и дело сделано.
Но, очевидно, есть еще заинтересанты – а как иначе объяснить, что региональные чиновники так упираются? Велика ли стоимость грунтов, чтобы ради них так упираться? Не так уж и велика – если рассматривать в объемах дорожного строительства. Но стоимость повышается, если учесть, что в Байкальской экологической зоне добывать особо ничего нельзя. И она повышается еще больше, если иметь в виду, что им можно засыпать карты-накопители, показать проверяющим некую реконструкцию, сэкономив на логистике. Если учесть, что выкопали грунт на федеральные деньги, то экономия для кого-то становится очевидной – хотя одновременно очевидна и проблема для Байкальска. В этом случае, конечно, важно понять, кто же в итоге выгодополучатель. Ответ на этот вопрос все расставит по местам. Но кто бы его задал…
…Между тем нам сообщили, что Дорожная служба Иркутской области пригнала технику и стала вывозить то, что мэр Теменевский просил не вывозить. «Они скапывают отбойную дамбу, которая должна задержать промыв, взяв на себя первый удар воды – вместо того, чтобы устроить селезащиту, они ее скапывают. Они не понимают, с чем имеют дело», – говорит представитель субподрядчика.
