О том, какой опыт для Приангарья важен и даже необходим, рассказывает вице-спикер Законодательного Собрания Кузьма Алдаров. 
Необходима консолидация
– Цель поездки – познакомиться с законодательной базой. Мы наблюдаем, как два последних года, осложненных пандемией, идет снижение финансирования для поддержки сельского хозяйства, и, естественно, ищем варианты, чтобы как-то удержать ситуацию на плаву. Никто не гарантирует, что снижение поддержки не продолжится.
В Красноярском крае закон в пользу сельхозпроизводителя был принят в 2006 году. И сегодня результаты его действия – и, соответственно, работы отрасли в Красноярском крае – просто впечатляют. Урожайность в 32 центнера с гектара по зерновым и зернобобовым культурам – это рекорд для Сибири. И это, конечно, работа не одного года, а результат планомерного взаимодействия органов власти, депутатов сельхозпроизводителей.
– То есть мы говорим о консолидации усилий, которые были приложены на всех уровнях.
– Когда мы познакомились с руководителем министерства Красноярского края, с руководством комитета по делам села и агропромышленной политике, то поняли, что они достаточно консолидированно работают. Тем более соответствующий закон у них охватывает все виды субсидий, обговаривает механизмы их выдачи и условия выдачи. Учтите, что министр сельского хозяйства у них работает с 2007 года, то есть 14 лет. Причем он заместитель председателя правительства Красноярского края. А председатель комитета по делам села является заместителем председателя Законодательного Собрания. То есть статус людей, отвечающих за развитие сельского хозяйства, достаточно высок.
Результат налицо. Например, они очень сильно продвинулись в развитии молочного животноводства, крупные иркутские молокозаводы покупают в Красноярском крае молоко. И кроме того, мы активно с ними работаем по поставкам мясо-молочного скота – для наших малых и средних хозяйств. Крупные хозяйства закупают в других регионах, а средние и мелкие сориентированы именно на Красноярский край.
Если сравнивать государственную поддержку, то она там в три раза выше, чем у нас. И она планомерна – из года в год. Причем работающий у них закон позволял на протяжении многих лет сохранять многие виды государственной поддержки, не менять по тому принципу, что, вот, пришел новый губернатор или министр – и тут же все поменялось. У них очень последовательная политика, поэтому крестьяне уверены в своем будущем.
– То есть у них фермер всегда знает, как он будет поддержан в следующем году, благодаря соответствующему закону?
– Сам закон не догма – в него с 2006 года внесено более 40 изменений. Это в первую очередь связано с коррективами федерального законодательства, федеральных механизмов поддержки. Но из 85 видов поддержки только 19 – это поддержка федеральная, остальное – поддержка из краевого бюджета, и она более или менее стабильна. Ее меняют, но только чтобы улучшить, расширить круг получателей. У нас лишь 53 вида.
Удержать крестьянина на земле
– Чем отличается этот самый круг получателей у нас и у них?
– У них включены туда не только КФХ, но и опытные хозяйства. У нас три опытных хозяйства, но все они относятся к сфере науки. Среди них – семенная станция в Тулуне, которая сегодня в сложном положении. А между тем тулунская станция работает более ста лет, она создана была по Столыпинской реформе, имеет большие традиции. Там сохранились еще семена, которые в начале прошлого века появились в Сибири. Но здания обветшали, техника устарела. В Красноярском крае могут выделять средства на поддержание подобных хозяйств из местного бюджета.
– Одна из самых актуальных задач – удержать молодежь на селе, поддержать фермера на всех фазах развития хозяйства.
– И в Красноярском крае, и у нас есть такая проблема. Они стремятся, чтобы фермерам было проще получить поддержку, чтобы был понятен механизм ее получения, а помощь стабильна. У нас тоже вроде это неплохо идет. Надо сказать, что поддержка начинающих фермеров – это проект федеральный, мы в основном базируемся на принципах, которые заложены в федеральном бюджете. Народ уже к ним привык, понимает, как рассчитываются баллы, по каким критериям выбираются победители. Люди ведь не один и не два года готовятся к этому. Подбирают скот, людей, площади, оформляют имущество. А потом вдруг выясняется, что мы сокращаем помощь – с девяти грантов до двух. Или вообще начинающих фермеров убирают из списка поддержки в этом году. А ведь люди готовились, и молодые люди – грант имеет возрастной ценз. Никто не гарантирует, что они получат его в следующем году. Мы считаем, что 60–70% претендентов должны находить поддержку. А поддержать можно только через наш областной бюджет, разработав специальный механизм.
В послании губернатора Игоря Кобзева прозвучало, что нужно рассмотреть возможность поддержки начинающих фермеров – для села это очень важно. Нужно дать молодежи работать в деревне.
– Проблема кадров у регионов тоже общая. Как она решается?
– Они поддерживают жилищное строительство на селе, для молодых специалистов ведь проблема в жилье прежде всего. А у нас сложилась крайне негативная ситуация. 470 субсидий мы выдали в 2019 году молодым специалистам. И лишь 13 – в 2021 году. Можете представить масштаб сокращения? Им говорят: получайте льготную ипотеку. Банк докладывает: 500–600 человек получили. Начинаем анализировать, кто получил: оказывается, Иркутский район – 90%. В отдаленных районах этих кредитов не видели и вообще не знают, что делать. А субсидии, между тем, распределены по всем районам Иркутской области! Надо эту программу брать на областной бюджет и реализовывать, вне зависимости от того, какое будет финансирование из федерального бюджета в будущем.
Второй момент – закрепление молодежи на селе. Мы выделяем 260–300 тысяч на одного молодого специалиста, а Красноярск – 500 тысяч.
– Иркутские депутаты побывали в Уярском техникуме, где готовят специалистов для агропрома. Какой опыт показался ценен, применим и в Приангарье?
– На базе Уярского сельскохозяйственного техникума красноярцы хотят создать кластер. Техникум – передовой, мощный. Все новое, от зданий до техники. Они продвигают цифровое земледелие: есть дроны, которые фотографируют земельные участки, составляется карта, она передается механизатору. Таким образом определяется, сколько сеять, сколько вносить удобрений – это позволяет значительно экономить на посевах, экономия выходит в 150–200 тысяч на гектар. Эта тема очень активно поддерживается губернатором. Очень важное направление – переобучение механизаторов. Сидят в классе дяденьки сорока-пятидесяти лет, которые приехали переобучаться по направлению «Цифровая агротехнология». Мы готовы будем послать туда наших руководителей техникумов.
Немаловажно, что у них в отрасли и зарплата высокая, в том числе для молодежи. 
Придать решениям гибкости
– Как наши депутаты участвуют в жизни села, каковы их полномочия, как они в общем и в частности могут повлиять на ситуацию?
– Нам важно закон принять, чтобы поддержка из областного бюджета была постоянной, сохранялась. Депутаты могут вносить поправки в подзаконные акты только через закон. Соответственно, если он будет принят, то от нас будет напрямую зависеть, как бюджет поддержит сельхозпроизводителей в очередном году. В Красноярском крае именно так и происходит – и ни одно изменение не принимается без обсуждения депутатским корпусом.
– То есть у них механизмы гибче?
– Да. Сумму поддержки от Федерации мы получаем ненамного меньшую: 1 млрд у них, у нас 900 миллионов. При том что из областного бюджета у нас выделяется 1,7 млрд, а у них – 5,4 млрд. Представьте разницу. У них есть при этом такая особая льгота – освобождение от уплаты налогов на недвижимость и на землю. Они оценивают эту льготу в 300–500 млн рублей по году и говорят, что это тоже форма поддержки сельхозпроизводителя.
– В прошлом году была провальная ситуация с закупом молока у населения – молокозавод снизил закуп, и люди остались при своем. Как можно поддерживать кооперативы по закупу молока и мяса?
– Проблема перепроизводства молочной продукции – в связи с тем, что была пандемия, не работали летние лагеря, площадки – была. Упало потребление. В этом году тоже может быть такое, надо готовиться. Сейчас уже идет небольшое перепроизводство молока, идет затаривание творогом и маслом – не могут реализовать, не знают, куда девать. В Красноярске вовсю поддерживают изготовление сухого молока – если вы сырое молоко перерабатываете в сухое, то вам еще дают субсидию, чтобы по цене ваша продукция была конкурентоспособна. У нас это тоже возможно сделать, но нужны дополнительные ресурсы.
Надо еще думать о том, чтобы население могло позволить себе молоко, творог, сыры. Если нет денег у населения, то это тоже большая проблема.
– На ближайший год какие инициативы от депутатов ждать относительно сельского хозяйства Приангарья?
– Нам надо с законом проработать – чтобы мы его приняли и положили в основу расчетов на следующий финансовый год, чтобы отрасль не финансировалась по остаточному принципу. Поддержка должна быть абсолютно понятной и прозрачной для фермеров, стабильной. А то один министр пришел и сказал: давайте пять рублей платить за литр молока по закупкам, другой пришел и говорит – много платим, давайте платить два. Ну куда это годится? Не может быть такого шараханья. Есть модель закона, которую нужно актуализировать. Мы должны иметь в виду 2019 год – меры поддержки этого периода надо восстановить. Сельское хозяйство надо развивать, оно нас кормит.
