Люди, кажется, попали в ловушку: президентом страны обещаны всяческая помощь и поддержка, федеральной властью выделены огромные деньги для того, чтобы люди смогли встать на ноги после наводнения. Однако на местах все так, словно денег нет, словно людей бросили в беде. Более того, они видят злоупотребления местных царьков, равнодушие в канцеляриях. Из них тянут деньги – юридическая помощь в местах подтопления стала золотой жилой, поскольку юридически грамотных людей в сельской местности мало. Куда идти, где искать защиты? Этот вопрос на сегодня – открытый. Ведь региональная власть, которая должна защищать жителей области, считает, что поработала на славу. А когда появляются те, кто критикует эту работу, власть делает вид, что оппоненты и внимания ее не стоят. Именно такую позицию власти продемонстрировал министр социальной защиты Иркутской области Владимир Родионов на пресс-конференции 14 ноября.
Мониторинг против исследования
На этой неделе Общероссийский народный фронт обнародовал результаты мониторинга: было обследовано 15 населенных пунктов на подтопленных территориях, опрошено 305 жителей, 70% из которых заявили о том, что не знают, как им получить положенную помощь.
Активисты ОНФ 12 ноября на пресс-конференции в Иркутске подкрепили данные своего мониторинга рассказами людей, которые не побоялись обнародовать свои истории, специально приехав из разных населенных пунктов, затопленных в первую и вторую волну летнего паводка. Эти рассказы – конкретика, которую при любом удобном случае губернатор Левченко и его подчиненные пытаются выдать за «частный случай», – частным случаем не является. Это, увы, система.
О том, что лежит в ее основе, мы услышали на пресс-конференции министра соцзащиты Владимира Родионова. Он рассказывал о помощи подтопленцам, приводил ура-цифры, обещал, что помогут всем, рассказывал, как, буквально не имея времени утереть пот со лба, его чиновники с самого начала раздавали людям деньги из мешка. Все это страшно трогательно, конечно. Но журналисты еще не остыли от зажигательной пресс-конференции ОНФ и спросили министра о том, как он относится к информации, добытой общественниками в местах ЧС. Спросили, как ему весьма неутешительные цифры по выплатам и то, что люди даже не знают, как получить помощь.
Две реплики министра заслуживают пристального внимания. Во-первых, он сообщил, что «не видел ни этой справки, ни этой аналитики, ни этой информации, к нам никто не приходил». То есть, по мнению министра, общественники должны были представить свой доклад в региональное правительство, действия которого они и проверяли. А может быть, им следовало еще и спросить разрешения на обнародование этой информации?
К тому же заявления о том, что они, областные чиновники, не в курсе обнародованной информации, означают следующее: они либо не интересуются вопросом, либо намеренно игнорируют данные, которые свидетельствуют о провале выполнения поручения президента. ОНФ начал обнародовать данные мониторинга с пятницы прошлой недели. Наша газета «МК Байкал» первой опубликовала на своем сайте развернутую статью относительно этих данных. Во вторник прошла большая пресс-конференция в Иркутске. Так что отговорка «а мы не знали» не засчитывается.
Во-вторых, министр сообщил, что существуют другие данные – некое исследование службы спецсвязи ФСО России, которое сделано на основе опроса не трехсот, а целых девятисот человек. Там, сообщил министр, совершенно другие результаты.
Какие же? Владимир Анатольевич затруднился ответить, уточнив лишь, что служба связи 6-17 октября провела психологические опросы о мерах, принятых властями. «Каков же итог?» – не отставали журналисты. И получили сакраментальный ответ:
– Итога нет. Там вопросы и ответы.
Вот так-то. О каких же «других результатах» тогда говорит министр? Он оказался даже не в курсе того, где конкретно, в каких населенных пунктах проводились исследования. На вопрос об этом он ответил лишь, что опрошено 500 человек в Тулуне и 400 – в Нижнеудинске, но уточнить, были ли охвачены опросами жители городов или поселков тоже, не смог.
Владимир Анатольевич с удовольствием сыпал цифрами, нахваливал работников соцзащиты. «Я видел все. Я видел слезы наших работников. Я видел мешки денег», – заявил он, описывая первые дни после паводка и приводя в пример своего зама, которая без охраны везла эти «мешки денег» в подтопленные территории, чтобы раздать подтопленцам по 10 тысяч рублей.
Однако примирить статистику с конкретикой министру оказалось не под силу.
Кому суп жидок, а кому жемчуг мелок
Зачем же министр соцзащиты собрал пресс-конференцию? Вероятно, это один из судорожных шагов для того, чтобы восстановить реноме региональной власти: сразу после пресс-конференции ОНФ чиновники из правительства запросили конкретные адреса и «явки» недовольных – чтобы помочь (где же они были раньше?), возникла активная «движуха» губернатора и его чиновников в СМИ по другим вопросам – вот, мол, работаем не покладая рук. Сергей Левченко кинулся инспектировать строительство ледового дворца. Чиновники заявили о том, что продолжается подготовка к празднованию 75-летия Победы. Какое празднование 9 мая, если мы еще и Новый год не отпраздновали? Удивительное рядом, что и говорить.
В подтверждение того, что министерская встреча с журналистами имела цель подретушировать неприглядную фотку регионального правительства на фоне тулунской разрухи, можно привести слова Родионова, которыми он начал свое выступление: он назвал критические материалы СМИ о работе региональных чиновников оскорбительными.
– Я, конечно, прекрасно понимаю, что каждый трактует как понимает. Я пытался найти слова, чтобы до вас достучаться. Сергей Георгиевич давал интервью, и я их нашел. В качестве убедительных слов Родионов привел интервью своего патрона, где Левченко говорит о том, что кругом вместо критики – ложь и домыслы, и что «сейчас нужно решать проблемы людей без пиара». Убедительны ли эти слова губернатора, если считать отчет ОНФ достоверным? А достоверность его никто не опроверг. Вообще, это будет очень трудно сделать, потому что активисты фиксировали интервью с людьми в аудио- и видеозаписях. Что может противопоставить министр Родионов или губернатор Левченко этим интервью? Мертвые цифры статистики о раздаче людям материальной помощи? Но ведь есть живые свидетельства того, что помощь дошла не до всех. Мертвые цифры статистики: 95% людей получили сертификаты. И оговорка министра – возможно, их будет больше, так как люди судятся. И вот конкретные случаи: люди бьются за сертификаты, требуя, чтобы их дома не ставили на капремонт, поскольку промокло и испортилось абсолютно все. Для того чтобы получить сертификат, они вынуждены нанимать частным образом, за деньги, независимую комиссию, платить юристам – и через суд доказывать, что дом не подлежит капремонту. Пострадавшие вынуждены судиться за сертификат. Мать четверых детей из Тайшетского района, которую ОНФ пригласил на пресс-конференцию, рассказала, что на это все семье нужно найти не менее 60 тысяч рублей. Чего стоит вся статистика министра Родионова, все эти «мешки денег», если небогатая многодетная семья, ставшая нищей после наводнения, вынуждена сидеть на голодном пайке, тратить государственную помощь на то, чтобы доказать региональным чиновникам право на новое жилье? По нашему мнению, ничего. Еще меньше они стоят, когда понимаешь, что все эти люди – многодетные, пенсионеры, инвалиды – не очень-то интересуют региональную да и местную власть. Они создают ей проблемы уже тем, что существуют – чиновникам приходится работать, чтобы социально защитить эти категории граждан. Это невольно приходит на ум, когда слышишь, как министр социальной защиты региона – повторимся, социальной защиты! – рассказывает о том, что жилищный сертификат на 17 миллионов, подлежащий реализации в соцзащите, еще не самый большой. Министра задела информация, где сообщалось, что «внимание следователей привлекло и областное министерство соцзащиты» – как раз относительно представленного сертификата на 17 миллионов. Он процитировал обидное: «Очевидно, он предназначен отнюдь не для малообеспеченных жертв паводка в Тулуне или в Нижнеудинске, за такую сумму можно приобрести роскошный коттедж около Иркутска, причём вместе с охранником и дворником». Следователей, сказал министр, не было, а сертификат на 17 миллионов – еще «не самый крупный сертификат». – Вы не думайте, что люди в Тулуне или Нижнеудинске живут хуже иркутян, и у них дома – маленькие лачужки, — заметил министр в оправдание. Ау, иркутяне, имеющие недвижимость стоимостью 17 миллионов рублей! Много вас таких? Кажется, министр Родионов немножко выпал из реальности, полагая, что недвижимость, которая стоит меньше 17 миллионов – «маленькая лачужка». Впрочем, для кого как. Если мы вспомним виллу в Италии, на которую дал денег руководитель аппарата правительства Иркутской области Дмитрий Чернышов, то, конечно, это лачужки. Но для матери семейства, которая не может добиться сертификата на куда более скромную сумму, это райские хоромы. Ей, наверное, обидна позиция министра соцзащиты, который должен защищать в первую очередь ее семью – о ее проблемах он не знает, зато знает о выплатах на дворцы. Обидно все это и для тех, кто не может получить свои копейки на капремонт дома: во многих населенных пунктах 50% дают сразу, а остальное обещают дать потом. А ведь речь идет о суммах, как правило, не дотягивающих до полумиллиона. В общем, кому суп жидкий, а кому жемчуг мелкий. Кому и что, вроде бы понятно. Недаром министру был задан еще один тревожащий умы вопрос: кто получил премии, которые были выделены распоряжением губернатора Левченко для чиновников, работавших в зоне затопления? Оказалось, премии в ведомстве соцзащиты получили 40 человек, в размере месячного содержания – от 30 до 50 тысяч. То есть премии чиновникам выдали – а за что? Жители подтопленных территорий вынуждены выхаживать положенную им помощь, судиться, зимовать в мокрых домах – не потому ли, что чиновники регионального и муниципального уровней сработали плохо, несистемно, абы как? Но разве это признает губернатор или какой-нибудь его подчиненный? Хотя бы министр соцзащиты, который вдохновенно говорит, вывалив на журналистов вагон обезличенных цифр: «Надо помогать людям. Мы счастливы, помогая людям. А вы?». 
