…Начну с цитаты, и довольно пространной. «Иркутский театр я знаю мало, как-то не получилось познакомиться. Но я всегда помню, что там работает мой товарищ, друг, сокурсник Виталий Венгер. Судьба сложилась так, что я, сибиряк, родившийся в деревне под Омском, живу в столице, а Виля, как мы его звали и зовем, стал сибиряком.
Так сложилась судьба. Но чья судьба интереснее – кто знает? Виля остался не только самым заметным актером, но и достопримечательностью Иркутска. Знаю, что, когда он идет по улице, – чуть не каждый с ним раскланивается, как когда-то с Василием Ивановичем Качаловым. Его высокая стройная фигура, характерный нос, осанка – все это узнается издалека. Он добрейший человек, не всегда умеющий сопротивляться действительности, очень ранимый. И конечно, виртуозный актер. Еще студентом он выделялся... тогда не мастерством, откуда ему было взяться в столь юные годы, но свободой поиска – он был абсолютно раскрепощен. Виля родился быть актером. Никем другим быть не мог, таков склад ума, образа мыслей, дарования. Потому его так бесконечно любят зрители. Почетный гражданин Иркутска – это не шутка. Многие ли люди нашей профессии удостоились такого почитания от земляков? Это выше всяких званий...
Но звания, награды – это по большому счету суета. Счастье Венгера – в том, что он переиграл великое множество ролей, чего не дано московским актерам.
Кто из нас кем стал – это судьба, так она сложилась. Кто лучше, кто хуже – большой вопрос. А известность – это суета. Но зато известность Вили Венгера – благородная, достойная, глубокая. Истинная, никакой примеси, дешевки, балагана, звенеть, что я, ребята, тоже тут, не забудьте меня – но-но, без него нельзя, без него Иркутск неполный».
Автор этих строк – великий русский артист Михаил Ульянов, сокурсник Венгера по училищу имени Щукина. Сказано это в 2001 году, когда Венгер был в силе.
…А теперь про Иркутск, который неполный. Господа, вы меня извините, но у меня (и у моих друзей, они же – друзья Венгера) появилось какое-то нехорошее ощущение, что некоторые иркутяне, от которых зависит принятие решений, связанных с памятью о Мастере (так его называли – Мастером, с большой буквы), стараются как можно дольше их не принимать.
Напомню «историю вопроса». Сначала было предложение назвать именем Венгера одну из старых иркутских улиц. Оказалось – нельзя. Есть положение: таким улицам можно только возвращать их изначальные названия. И ничего не поделаешь, против законодательного акта мы бессильны. Тогда и появилась идея – назвать именем Венгера театральное училище. С такой просьбой обратилась в правительство области комиссия по топонимике.
И это было вполне логично. Венгер начал учить будущих актеров в 1958 году. Покинул Виталий Константинович училище только после того, как тяжелая болезнь разлучила его со сценой. Последняя его должность – художественный руководитель училища.
Он, коренной москвич, вышел на сцену Иркутского театра драмы в 1950 году после окончания театрального училища имени Щукина. Оставлял Иркутск ради Московского театра сатиры, где не потерялся в компании Папанова, Миронова, Мишулина, был там успешен. Но – заскучал по Иркутску, Ангаре, Байкалу и вернулся, чтобы больше не расставаться с иркутскими подмостками.
Вряд ли кто-то усомнится в его заслугах: народный артист России, лауреат Государственной премии РФ, среди его наград – Золотая маска «За честь и достоинство», почётный гражданин Иркутска и Иркутской области.
На сцене театра им. Охлопкова Виталий Венгер сыграл более трёхсот ролей. Среди них Лаэрт («Гамлет») и Китаец («Порт-Артур»), Пётр Адуев («Обыкновенная история») и Парень с чубом («Свадьба с приданым»), Кочкарёв («Женитьба»), через четверть века – Подколёсин в этом же спектакле. Мика Ставинский («Барабанщица»), Кандид Тарелкин («Смерть Тарелкина»), Мэкки-нож («Трёхгрошовая опера»)… И венец творческой карьеры – шекспировский король Лир и Тевье-молочник в «Поминальной молитве». Даже из этого короткого списка видно, каким многогранным талантом он обладал. При этом никогда не отказывался от эпизодов, выходил на сцену в маленьких ролях, играл даже в студенческих спектаклях – вместе со своими учениками.
Поэтому городская комиссия по топонимике уверенно обратилась в правительство области с просьбой – назвать Иркутское театральное училище именем Виталия Константиновича Венгера.
Но вскоре стало известно, что коллектив училища не хочет, чтобы оно носило это имя. Почему? Должно же быть какое-то объяснение…
Я позвонил директору театрального училища Светлане Домбровской и задал ей этот вопрос. Но Светлана Ивановна отвечать не пожелала, а предпочла обидеться. Она так и сказала: «Этим вопросом вы нанесли мне личное оскорбление». И сообщила, что Виталий Константинович подарил ей одну из своих книг (всего им написано восемь) с дарственной надписью: «Милой Светочке». Чем оскорбил мой вопрос «милую Светочку» и почему возглавляемый ею коллектив не хочет носить славное имя, я так и не понял.
Потом было много всего. Мы пытались понять, почему младшие по возрасту коллеги так внезапно разлюбили Мастера. Пришлось услышать всякое. Один известный артист, он же театральный педагог, огорошил меня встречным вопросом: «Назови мне хотя бы один спектакль, который в училище поставил Венгер». Я подумал – а это что, входило в его обязанности? Но потом перечитал книги Мастера и обнаружил, что и в этом вопросе содержалась ложь, заведомая или нечаянная. Ведь Венгер поставил в училище минимум три спектакля – «Приключения маленького Билла» (со студентом Валерием Алексеевым в главной роли, ныне он народный артист), а также водевиль Шаховского «Два учителя» и трагедию Льва Толстого «Власть тьмы».
А ещё один коллега Венгера сообщил мне заведомую чушь: «Да он и учеников не оставил, разве что Мазуренко». Елена Мазуренко – замечательная актриса, но она никак не могла быть единственной, вместе с ней училась как минимум группа. Но опять же – откройте книгу Венгера «Птицы небесные», и вы найдёте там список из двадцати учеников, среди которых артисты народные и заслуженные, а также и один довольно успешный директор театра.
Стало понятно – вокруг памяти Мастера плетётся заговор не только молчания, но лжи и инсинуаций.
Нам казалось, что последняя инстанция – губернатор области Сергей Левченко. К нему мы обратились с открытым письмом, опубликованным сразу в двух областных газетах. Его подписали почти тридцать человек – три народный артиста, несколько заслуженных, академики, профессора, доктора наук… В ответ –молчание…
Наконец пробудилось министерство культуры области. Были собраны руководители зрелищных, культурных учреждений. Однако из руководителей министерства не присутствовал НИКТО. Стало ясно, что собрали народ для пресловутой галочки.
Один из друзей Венгера назвал людей, от которых зависит принятие решения, «исторической случайностью». В этом нет ничего обидного – все мы появились на свет случайно, большинство так и уйдёт, не оставив заметного следа. Но беда, если от таких «случайностей» зависит память о выдающемся человеке. А Виталий Венгер был именно таким – выдающимся. Интересно, что параллельно инициативе поименования училища стали появляться альтернативные проекты. Цель их одна: лишь бы не училище. Один из них, пафосный и дорогостоящий – назвать именем Венгера Дом актёра (который, кстати, закрывается на долговременную реконструкцию), а рядом с ним воздвигнуть памятник Артисту. Замечательный проект! Только почему он альтернативный? Что мешает назвать именем Венгера ещё и театральное училище? Ведь это практически ничего не стоит.
Почему мы так настаиваем на присвоении имени Венгера театральному училищу? Да потому что именно училище как ничто другое хранит память о мастерах сцены. Выпускники его разлетаются во все концы России и несут с собой эти великие имена. Кто бы, к примеру, сейчас, кроме историков театра, помнил имя Михаила Семёновича Щепкина, жившего в позапрошлом веке, который начинал крепостным актёром?
Я думаю, что если бы училищу присвоили имя Венгера, то было бы нетрудно продумать и осуществить несколько программ, посвященных его памяти, полезных будущим актёрам. Например, ввести специальный курс «Уроки Венгера» – они есть в его книгах. Это очень полезные и живые уроки.
И последнее. Помню скорбный день прощания с Мастером. Большой зал театра драмы был полон. Ещё столько же людей стояли на улице. Скорбную тишину нарушили рукоплескания, которыми благодарные зрители проводили в последний путь любимого артиста.
Неужели благодарность многих сотен людей ничего не стоит? Точно так же, как обращённая к губернатору просьба тридцати представителей культурной элиты Иркутска? Настолько ничего, что на неё можно не отвечать…
Стыдно, господа. Не знаю, как вам, а мне стыдно.
Согласимся с Ульяновым: «…Без него Иркутск неполный». Но тогда и память Иркутска без Мастера неполна. А значит, она пробьется, прорастёт, как сильный побег. Мы, его друзья и благодарные зрители, в это верим.
