Казалось бы, после массированной атаки СМИ правительство региона должно было взять в толк, что к делу утилизации отходов пора приступать со всей серьезностью, а не отдавать важную государственную проблему на откуп подрядчику – «Росгеологии». Ан нет, воз отходов и ныне там, в правительстве все тычут пальцами в председателя правительства Руслана Болотова – мол, он главный ответственный. «Росгеология» устами Романа Панова объявляет тем временем о переходе в «активную фазу» – фазу наступления на отходы, очевидно. Но как и что будут делать с отходами, по-прежнему остается тайной. Депутаты Законодательного собрания, включая спикера, решили приблизиться к ее разгадке. Но, увы, представитель «Росгеологии» обещал им все рассказать «потом». Когда – не уточнил.
Системный сбой
Поездка депутатов Законодательного собрания Иркутской области и его председателя Сергея Сокола носила рабочий, но одновременно устрашающий характер. Народные избранники решили на месте разобраться с тайной неликвидации отходов отработавшего свое БЦБК.
Главным докладчиком выступил традиционно Валентин Бороденко – руководитель Дирекции по эксплуатации гидротехнических сооружений и ликвидации экологического ущерба, под прохладную и вялую руку которой правительство завело карты-накопители БЦБК – как переданное области имущество. Бороденко пожаловался на несанкционированный демонтаж сооружений на БЦБК и щелок, которые мешают начать работы быстрыми коммунистическими темпами. Создан информационный ресурс, на нем ведется сбор информации о технологиях, которые могут быть применены. Более 20 предложений получено от заинтересованных структур и направлено в «Росгеологию», которая сейчас изучает их и проводит опытные работы. При минприроды создана рабочая группа для их рассмотрения. С июля 2019 года планируется продолжить работы.
Еще из доклада правительственного чиновника мы узнали, что непростая экологическая обстановка складывается и на территории самого комбината. Тамошние объекты включены в конкурсную массу должника. И правительство не может начать никакой работы, так как нет доступа к этим объектам. На запросы собственники не отвечают. И правительство обратилось во «Внешэкономбанк», прося о содействии в передаче объектов. Но на сегодня «отсутствуют право и основание» браться за ликвидацию ущерба на самой промышленной площадке, так как не решен вопрос по имущественному комплексу, объекты не включены в госреестр тех объектов, накопленный вред которых полагается ликвидировать.
Когда спикер ЗС Сергей Сокол предложил Валентину Бороденко за полторы минуты сформулировать предложения – что надо сделать, то получил удивительный ответ:
– Первоочередная задача – по щелокосодержащей жидкости, объем которой растет. Мы обозначили это подрядчику и надеемся, что они решат вопрос.
Спикер решил уточнить, все ли он правильно понял:
– Правильно ли я понимаю, что несмотря на то, что системно вопрос не решается и мы не знаем пока, как к нему подойти, вас больше всего беспокоят проблемы щелока?
– Да.
Без комментариев.
А посчитать забыли!..
Академик Игорь Бычков, и.о. ректора ИГУ, попытался разъяснить для присутствующих малосодержательную речь чиновника, обозначив те моменты, которые уже сто лет в обед являются общим местом.
– К сожалению, в докладе отсутствует целый ряд позиций для понимания тех проблем, которые существовали тогда и существуют сейчас.
Он напомнил, что базовый проект в 2013 году получил отрицательное экологическое заключение комиссии, которая проводилась в Иркутской области. А через три дня после выдачи этого отрицательного заключения проект был отправлен в Москву и там в течение двух недель вдруг получил положительное заключение! И все же через некоторое время его «завернули».
– На сегодня я вынужден констатировать: нет ни одной технологии, которую можно было бы экспортировать даже в опытных условиях. Из тех 20 проектов, которые были предложены, на уровне иркутского экспертного центра не поддержано ни одного. Потому что на самом деле на каждую из этих технологий необходимо получить регламент эксперимента, направить его в независимую лабораторию для повторения…
Короче, ни по одному из проектов результаты не просчитаны, эффективность не определена. Не просчитано даже предложение по вывозу отходов с территории Байкальска, хотя эта идея была главной весь прошлый год. Исполнители как-то не удосужились просчитать…
– У нас нет основы. Поэтому одна из первых задач – проведение международного, национального, какого угодно другого конкурса, чтобы была выработана и апробирована технология.
Бычков сказал одну важную вещь: сегодня можно было бы не заниматься переработкой шлам-лигнина, не гореть этой идеей, если бы не селеопасность района, где приблизительно раз в сорок лет сходит сель. Если шлам-лигнин уйдет в Байкал, это будет сравнимо с 700-летним регулярным сбросом БЦБК (когда он еще работал), причем без очистки.
– Пресс-служба правительства заявляла, что в 2018 году все будет выполнено – а сейчас 2019-й, но воз и ныне там… Мы занимаемся тем, что все значимые мероприятия переносим и переносим. Ни одного значимого мероприятия на территории Байкальска на протяжении работы программы ФЦП по охране озера Байкал не было. Нужно выставить все-таки рабочий план!
Рамки полномочий
Но что такое «рабочий план» – при том отношении правительства, которое мы имеем сегодня? Министр природных ресурсов и экологии даже не приехал на совещание. Евгений Бичинов, его заместитель, ограничился «переводом стрелок», в первую очередь на «Росгеологию».
– Но когда вопрос будет решен? – поинтересовался спикер ЗС.
– 30 июня ждем две положительные экспертизы.
– Вы не поняли. Я спрашиваю, когда вопрос будет решен?
– Я думаю, что с учетом демонтажа здания и оборудования – к 2024 году.
Так что, народ, придется еще подождать. А потом – еще подождать… Потому что вся эта история с отходами БЦБК – лукава. Об этом не постеснялся сказать Юрий Фалейчик, председатель общественной организации «Байкальский центр гражданской экспертизы»:
– Все технологии, предложенные на сегодняшний день, не имеют опытно-промышленного результата. И вот здесь прослеживается некое лукавство со стороны правительства – почему они этого не видят? И потребуется достаточное количество ресурсов и времени, опытный этап, который совершенно исключен из контакта, займет много времени. Сроки изменятся. Учтите, что байкальская проблема – это не только карты-накопители. «Росгеология» занимается 12 картами и еще очистными. Все, больше ничего нет в зоне ответственности «Росгеологии». А остальное как? Региональное правительство у нас как слепой котенок. Задачи разные, сложные – а у нас в правительстве нет даже курирующего заместителя, который бы этим занимался. Сам председатель – не занимается. Все эти проблемы надо бы завести в одну комплексную задачу, в одну дорожную карту, прописать сроки, ответственных людей…
До последнего представители ЗС пытались выяснить, кто же эти «ответственные люди» в правительстве на сегодня – и по БЦБК, и конкретно по селезащитным мероприятиям в Слюдянском районе.
– Кто на территории отвечает за этот проект в рамках правительства?
– Не готов ответить. Правительство и занимается. Ответственное лицо?.. Нету. Председатель правительства Болотов… Каждый занимается в рамках своих полномочий… Занимается правительство… – вот такой размашистый, истинно российский ответ спикер получил от замминистра природных ресурсов на свой конкретный и незамысловатый, в общем-то, вопрос.
– Просим председателя правительства присутствовать. У вас он отвечает, больше некому, – подытожил спикер.
Последнее «потом»
Представитель прокуратуры Алексей Калинин заострил внимание на том, что сегодня происходит ровно то же, что и с прошлым вариантом проекта 2013 года изготовления.
– Проблема была в неправильных технологиях, через генпрокуратуру пришлось оспаривать положительное заключение на проект. В настоящее время – дежавю какое-то. Мы требуем у «Росгеологии», чтобы был еженедельный контроль – как от правительства, так и отчетность перед депутатами.
Генеральный директор АО «Росгеология» Роман Панов совсем недавно сообщил СМИ, что компания намерена «выйти в активную фазу» ликвидации отходов Байкальского целлюлозно-бумажного комбината в июне, а до мая планирует «завершить все проектные работы». Завершить вообще все работы по ликвидации отходов в рамках договора планируется в 2021 году. Гендиректор «РГ Экология» («дочки», которая занимается отходами) Артем Полтавский подтвердил слова босса.
– На нашей опытной площадке ведутся работы по корректировке проекта и ведутся опытно-промышленные работы.
Пока что единственный конкретный результат, который появился в ходе всей этой мучительной годичной работы – внесение шлам-лигнина в систему классификации отходов: лигнин отнесен к 4 классу опасности, что, кстати, ниже, чем куриный и свиной помет. Остальное – в работе. Но результат обещают вынести на общественные слушания, представить научному сообществу. В общем, все как всегда…
– Назовите технологию, по которой вы ждете заключения, – сделали депутаты последнюю попытку раскрыть тайну отходов. Ответом им была фраза, больше похожая на эхо:
– Ну, потом…
Фото пресс-службы Законодательного собрания Иркутской области.
