– Крупные города области наверняка станут главными местами напряжения?
– Возьмем город Ангарск. Вот, например, кейс нынешнего депутата Евгения Сарсенбаева, который широко обсуждался 24–25 марта. Обсуждение показало, что город резко поделен на два лагеря: между людьми, которые симпатизируют мэру Сергею Петрову, и теми, которые не симпатизируют мэру Петрову. Поэтому-то и началась бурная дискуссия. В Ангарске, напомню, есть два избирательных округа, один – депутата Сарсенбаева, другой – депутата Александра Белова. И я думаю, что будет какой-то реванш со стороны группы мэра Петрова. Пять лет назад в Ангарске Петров противостоял Сергею Левченко, который был тогда губернатором, а также руководителю аппарата его правительства Дмитрию Чернышову, которые вели в родном городе свою политику, и они не пустили людей Петрова.
Сейчас этот «красный ангарский пояс» достаточно подсинен. А поскольку к самому Петрову предъявляется все больше разных претензий, то он, вероятно, заинтересован закрыть оба избирательных округа своими ставленниками. Я ожидаю там серьезную борьбу, и обсуждения вокруг персоны Сарсенбаева ярко показали, как легко вспыхивает там ситуация. Это надо учитывать.
– Чего лично вы ожидаете в Ангарске?
– Я думаю, Белов может потерять позицию. Потому что он не самостоятельный игрок, он человек команды Михаила Щапова, а Щапов в последнее время как-то утратил интерес к Иркутску, к области. И это, наверное, отразится на стартовых возможностях Белова. Скорее всего, там будет замена. Евгению Сейтовичу Сарсенбаеву не пойдет на пользу щекотливая ситуация вокруг его имени, которую мы наблюдаем сегодня. И наверное, ему не помогут даже семь вагонов рыбы, как в прошлый раз. С моей точки зрения, он, скорее всего, тоже потеряет позицию.
– Какие наиболее острые конфликты в грядущей кампании 2023 года и где вы ожидаете?
– Я думаю, что острая кампания будет в Иркутске. Здесь сконцентрировано много людей, много интересов. Некоторые округа, например округ Антона Романова, будут зонами экспансии. Я предполагаю смену по избирательному округу № 2: по справедливости, Александр Качин должен проиграть в этом округе. Думаю, так и будет. Весьма удивительный для меня округ № 5 депутата Виктора Кондрашова: депутат публично демонстрирует свое безразличие к депутатской работе, но каждый раз выскакивает на стартовую линию под звон гитары. Воспринимаю это как утрату самоуважения. Я понимаю, что все забавны по-своему, у всех свои тараканы, свои интересы. Но депутатство – это все-таки ответственность, а не только песни, стихи, горные лыжи, отельерство, полеты на вертолетах и так далее. К депутатству эти приятные вещи не имеют никакого отношения – и я предполагаю смену караула в округе № 5. Насколько я знаю, Виктор вроде бы собирается баллотироваться, но я бы ему посоветовал не тратить свой ресурс на эти выборы.
– Округ № 6 станет ли местом боев за мандат?
– Думаю, да, ведь это вакансия. На «живого человека», на реального противника всегда идти сложнее, а здесь – свободный от действующего депутата округ. Желающие будут.
– Ожидаете ли сюрпризов в Братске?
– Братск тоже интересная тема. Там уже активничает товарищ Евгений Зенкин – руководитель БрАЗа. Но вы заметили, как сепарируется от энергетиков мэр Братска Сергей Серебренников, который курирует эту территорию? Не факт, что мэр Братска сделает все возможное и невозможное, чтобы Зенкин победил в Братске.
– Как видите выборы на северах?
– Я очень внимательно смотрю за Николаем Труфановым. Мне кажется, что его сила всегда была в дружбе с Сергеем Ерощенко (для того, чтобы пройти по северам). Но у Ирины Сенцовой узнаваемость в округе выше, она более известна и наступает на пятки Труфанову. По моей информации, Труфанов провел переговоры с энергетиками о том, чтобы они оказали ему финансовую и организационную поддержку в обмен на лояльность в парламенте после выборов.
– В Усолье что будет? Там очень пожилой депутат, будет ли он бороться?
– Я бы уже отпустил с работы Илью Алексеевича Сумарокова, я отношусь к нему с большим уважением. Но возраст, здоровье... Вряд ли ему нужны дополнительные нагрузки. Я думаю, что вполне достаточно внука Ильи (министра сельского хозяйства региона) и сына Павла (депутата) в качестве представителей семьи во власти. Важнее, чтобы он еще пожил, поруководил предприятием. Мой совет для него – бросить это занятие и уже уйти.
– В Черемхово ожидаете ли интересной конкуренции?
– Про Черемхово: вижу суету Виктора Побойкина и Александра Ведерникова, действующего спикера ЗС, в паре. Даст ли это итоговый результат, сложно сказать.
– Как вы считаете, насколько важен вопрос о главе регионального парламента? Если спикер сменится, ждут ли сам парламент кардинальные изменения?
– Это очень важный вопрос – кто встанет во главе Заксобрания. И насколько я понимаю, это не стопроцентно нынешний спикер Александр Ведерников. Мы знаем историю его появления в кресле спикера. С моей точки зрения, он хороший коллега, я могу это подтвердить, как бывший спикер. Я назвал бы его условным историческим термином «тишайший». В этом смысле он неконфликтный, умеет партнерствовать.
Но насколько я знаю, есть разные мнения на этот счет. И предположим, будет реализована другая идея. Например, лидером парламента станет другой авторитетный человек, а слава богу, область богата на подготовленных политиков. Может быть, это будет кто-то из правительства Иркутской области?
И да, конечно, это приведет к очень серьезной внутренней пертурбации парламента. Потому что другой человек имеет другое видение о взаимодействии, в том числе между четвертым и третьим этажами «серого дома» – между исполнительной и законодательной ветвями власти.
– Как повлияет на выборный процесс смена первых руководителей во всех спецведомствах региона? Как ротация в «органах» вообще сегодня влияет на политику?
– Это еще одна важная тема. Это, бесспорно, влияет на общую ситуацию в области и на выборы в Заксобрание. Сейчас действительно завершен процесс ротации первых руководителей во всех спецведомствах – и все они приезжие люди. И взаимодействуют они тоже с приезжим человеком. И получается, что диалог между ними, я бы сказал, непростой.
В чем сложность? С моей точки зрения, проблема в том, что в этом процессе нет соучастников – представителей местной элиты. Принято считать, что если представитель силового ведомства не связан с местной элитой – он чист. Считается, что надо ротировать их по горизонтали, гонять генералов по всей стране – и все будет хорошо. Но упускается другой момент: в государственном строительстве есть преемственность власти. Поэтому, с моей точки зрения, незнание вновь назначенным руководителем людей на местах, непонимание начавшихся здесь еще до его прибытия процессов, игнорирование разных интересов и перспектив, в общем-то, в значительной степени выхолащивает работу правоохранительных органов. Часто это выражается в мелкотемье – успехи вроде есть, но они могут носить локальный характер.
А сегодня правоохранительная система, так называемые «силовики», является важным инструментом регионального администрирования. От природы и от характера отношений между ними и руководителем региона, председателем правительства, председателем парламента очень многое зависит в регионе. Если между всеми ними есть взаимопонимание, есть понимание общих задач и задач, которые ставит перед ними президент, будет успех. Но это предполагает знание предмета, и не поверхностное, а глубокое, экспертное.
И конечно, здесь многое зависит вообще от того, насколько подкреплены экспертными мнениями те или иные управленческие решения администрации, депутатского корпуса. Если этого нет, то ничто нас не уберегает от правовых конфликтов, они множатся, они отвлекают от достижения социально-экономических целей и задач. А задач более чем достаточно. Поэтому этот момент надо учитывать.
– Недоверие к местным элитам стало традиционным. Но можно ли сбросить наши элиты со счетов?
– Местным людям можно индивидуально и тысячу раз не доверять, считать, что иркутяне склонны к интригам, предательству, эгоизму, высокомерию. Можно так думать сколько угодно, но вымарывать региональную элиту из реальных управленческих процессов администрирования – это ошибка. Потому что здесь каждый человек несет свой потенциал историзма, ответственности. Люди отсюда не бегут, они здесь живут десятками лет, и им абсолютно не безразлично, какая здесь зона комфортности для жизни – сужается она или расширяется. Поэтому в этом смысле и уровень претензий и уровень притязаний имеют свою динамику. Это тоже надо понимать и учитывать.
– Как вы думаете, кто успешно оседлает тему «Стоптарифа»?
– Вообще-то я за то, чтобы эту тему оседлал народ Иркутской области, чтобы был успех. Я знаю весь подводный мир этого «аквариума» – тему дифтарифов: кто, кому и какие давал обещания, какие переговоры проводились.
Но эта партия отложена, она с повестки дня уходит на июль 2024 года. Пока сделаны пристрелки: глава наших энергетиков Михаил Хардиков какую-то онлайн-конференцию провел. Но будем говорить прямо: этот тайм все-таки выиграли общественность и представители власти, мэры и губернатор – все были против дифтарифов. Что будет дальше – посмотрим.
Может быть, энергетики сделают выводы и будут действовать более тонко. Но если продолжатся грубые наскоки, то это станет реальным протестным фактором для всей Иркутской области, потому что это касается кармана каждого из нас. Народу деньги важны, поэтому люди будут напитывать это движение своим негодованием, своей протестностью.
Вдобавок «правом собственности» пытаются распорядиться люди, которые не строили и не развивали энергокомплекс области – это тоже один из главных лейтмотивов противостояния.
Другое дело, кто сможет извлечь наибольшую политическую выгоду из этой темы. Этого я не могу сказать. Я участвую в оргкомитете движения «Стоптариф» на бескорыстной основе и не хочу подозревать моих коллег в чем-то противоположном.
– Помимо дифтарифа, какие основные претензии у населения могут быть на этих выборах?
– Парадокс состоит в том, что претензиями избирателей можно управлять. Сегодня формирование ложной повестки дня с помощью медиапространства происходит очень просто, зеленый свет дан для инфоцыганщины. Поэтому что-то сформировать даже вокруг ерунды очень легко. Пример: у меня утром как-то было два часа свободного времени, и я сформировал кейс блогера Анны Мамаевой (той самой, которая недавно жаловалась на хамство спортивного функционера областного масштаба, с которым она столкнулась на Ольхоне. – Прим. ред.). Я про нее не пишу. Но она дает большие интервью, а в реальности ничего не может сделать. Это не к тому, что лично я – великий и ужасный. А к тому, что в принципе настроениями людей можно управлять, и недовольством – в том числе.
Раздуть какую-то локальную проблему до федерального уровня нынче – на раз-два. Потому что в Москве тоже сидят люди и тоже специалисты-эксперты, которые чувствительны к этой среде. У них своя повестка дня: выборы президента – стабильность в российском обществе. И они все сканируют. Поэтому, например, тема о неправильном процессе утилизации отходов медицинской промышленности, тема экологии, Байкала, Ольхона, тема благоустройства городов – все они отслеживаются. Когда асфальт сходит вместе со снегом, люди задаются простым вопросом: миллиарды же идут на дороги – и что? Значит, нарушают технологию, значит, подрядчики, эти армянские компании, делают дорогу за полстоимости, а другую половину кому-то откатывают? Правильно же? Народ так рассуждает.
Поэтому темы есть и возбудить среду легко. Сегодня общество подвижно, оно задавлено новизной ситуации. Здесь факторов очень много, в том числе СВО играет свою роль, так как касается многих семей. Общий уровень тревожности имеет место быть. Люди делятся информацией, активны в чатах, медики – в своих, педагоги – в своих, садоводы – в своих. Поводов организовать чат – миллион. Нынче все чатятся. Соответственно, если ты умело вбрасываешь дровишки в этот костер – он будет гореть. Какой именно будет гореть костер в Иркутской области к осени 2023 года? Я сказал бы так: он может быть любым. Все зависит от тех, кто этим занимается и с какой целью.
