Разница есть. И об этом на пресс-конференции в ИА «Интерфакс» рассказывали ученый секретарь Института земной коры СО РАН Анна Добрынина и завлабораторией инженерной геологии и геоэкологии Института земной коры СО РАН Артем Рыбченко.
Для начала давайте разберемся в терминологии. Итак, оползень – это смещение пород на склонах гор без потери контакта с поверхностью. Обвал – это сход пород. Ну а сель – это смывание пород потоками воды. Все это происходит в наших горах: на Хамар-Дабане, в горах Южного Прибайкалья, на Тункинских гольцах. В принципе, ученые считают Южное Прибайкалье самым селеопасным районом Иркутской области. А обвалы часто встречаются на КБЖД.
Сначала о селях. Это самая главная страшилка последних лет. Дело в том, что селеопасный участок – Слюдянский район, где в районе Байкальска располагаются карты-накопители отходов БЦБК. Сход большого селевого потока – это выход грязной воды, которая скопилась в этих картах, и выход всей грязи в Байкал. Однако для того, чтобы сошел сель, нужно сочетание трех факторов: много воды, образующейся при таянии снега или обильных дождях, горный массив и обилие камней, кусков породы, которые вода может забрать с собой. Кстати, последний крупный сель в Слюдянском районе был в 2019 году. Он изменил русло реки Большая Осиновка, расположенной ближе всех к картам-накопителям Солзанского полигона. А во время селя 1971 года поток практически по борта заполнил одну из пустующих карт, причем поток сошел не по руслу реки, а со склона. Сейчас сель точно вытеснит накопившуюся воду, но, вероятно, закроет камнями лигнин.
Для прихода разрушительного селевого потока должны быть длительные интенсивные осадки. Пока в регионе таких не было – последние отмечались как раз в паводковом 2019 году. В июле, по предварительным прогнозам, осадки ожидаются выше нормы.
Радует то, что надвигающийся сель можно предупредить. Скорость селевого потока – несколько метров в секунду. При сильном селе – несколько десятков метров. Есть время для обработки данных. Например, в бурятском поселке Аршан в 2014 году о разрушительном селе ученые узнали за полчаса до того, как он достиг поселка. Для предупреждения селей нужна сеть станций комплексного мониторинга – в идеале в 23 точках на Хамар-Дабане в Слюдянском районе и на КБЖД. В эту сеть должны входить метеостанции, фотоловушки в верховьях рек и сейсмостанции в низинах. Проблема, которая может возникнуть, – в охране оборудования: места туристические, посещаемые, и, увы, желающих присвоить чужое достаточно… Да и вообще пока эта система остается лишь мечтой, поскольку денег на эти цели в бюджете не предусмотрено. А вот в Китае, на Камчатке и в Казахстане такие приборные базы имеются. Они там лавины предсказывают.
Синоптики говорят, что повторяемость селевых потоков в Иркутской области составляет 5–7 лет для небольших селей, 20–30 лет — для мощных. Кстати, силу селя можно уменьшить. Для этого существуют селенаправляющие и задерживающие способы. Направляющие – это селепропускные каналы, которые могут вывести потоки в сравнительно безопасном направлении. Защитные – это дамбы, которые останавливают потоки камней, а потоки воды пропускают.
С обвалами и оползнями все проще. Причиной становится разрушение горных пород – выветривание и вымораживание, вибрационные воздействия от транспорта и землетрясения. Склоны обнажаются, начинают разрушаться, сползают или вообще скатываются. И так по кругу. Причем от одного оползня или обвала до другого может пройти достаточно времени, а на склон может нанести земли, и даже деревья вырастут.
Чтобы предсказать оползни или обвалы, нужно регулярно обследовать горные склоны, особенно в потенциально опасных районах, где камнепады могут повлиять на инфраструктуру – дороги, железные дороги, а также могут засыпать реки и привести к изменению русла и паводкам.
Кстати, обвалы можно делать искусственным методом, что часто устраивают железнодорожники во избежание неприятных случайностей. В определенном месте, где склон уже достаточно выветрен и начинает разрушаться, они готовятся, собирают там технику и делают искусственный обвал, убирают породу, чем ликвидируют опасность завала.
Все эти явления можно – и нужно – контролировать. Ученые могут это сделать, но для этого нужны оборудование и программы, финансировать которые должно государство. В конце концов, речь идет о безопасности граждан.
