Два с половиной года назад власти США объявили очередные санкции против российских граждан и организаций. В число личных врагов Америки тогда был зачислен Олег Дерипаска и подконтрольные ему активы из промышленных групп En+, «Базовый элемент», холдинга «Русские машины», компаний РУСАЛ, «Евросибэнерго», «Группы ГАЗ», агрохолдинга «Кубань». Речь тогда шла о десятках предприятий страны, на которых трудились порядка 150 тысяч человек. О том, как они жили в условиях санкций, рассказал «Эксперт».
Санкции на Олега Дерипаску и его активы были наложены весной 2018 года. Тогда самого бизнесмена и подконтрольные ему компании внесли в Specially Designated Nationals List (SDN List), предполагающий максимально жесткие ограничения. Тем самым Минфин США приравнял крупнейшие российские бизнес-структуры, работающие по всему миру, к наркоторговцам и «отмывщикам» денег.
Принципиальное отличие данного режима от других видов санкций – он был направлен не только против фигурантов, но и против их контрагентов, если те проводили «существенные транзакции» в интересах лиц из санкционного перечня. Контрагентам грозили ограничение на экспорт товаров из США, запрет на получение любых финансовых услуг в США и привлечение финансирования с участием американских банков и инвесторов, введение ограничений на владение имуществом в США и запрет на выдачу виз и на въезд в США руководству компании и ее контрольным акционерам. Попавшим под санкции было практически невозможно выйти из-под них.
Но в январе 2019-го управление по контролю над иностранными активами (OFAC) минфина США объявило о снятии санкций с En+ Group и принадлежащих ей РУСАЛ и «Евросибэнерго». При этом «Группа ГАЗ» и «Русские машины» до сих пор числятся в черном списке США.
Формально причиной отмены санкций стало выполнение одного из требований американского Минфина, а именно – добровольный отказ Олега Дерипаски от владения и управления созданной им промышленной империей. По условиям соглашения с OFAC в советы директоров En+ Group, РУСАЛа и «Евросибэнерго» также вошли граждане США и Евросоюза.
Но даже несмотря на фактическую отмену санкций, сотрудникам En+, а также населению регионов, где расположены ее предприятия, еще надолго запомнится этот сложный период.
Как не остановить производство
Введение ограничений обрушило акции компании РУСАЛ в 2,5 раза буквально за считанные дни: остановились продажи и была парализована операционная деятельность крупнейших алюминиевых заводов. В подобных условиях главной целью менеджмента в первую очередь было обеспечить безопасность для работников в регионах.
«Благодаря руководству компании на зарплате рабочих санкции никоим образом не отразились. Но волнения и, скажем так, внутренние метания были. По той простой причине, что мы металл не отправляли потребителям, он у нас копился на складе готовой продукции. По моей информации, до 75 тысяч и даже до 100 тысяч тонн мы его скопили», – вспоминает председатель рабочего совета Красноярского алюминиевого завода, начальник производственно-диспетчерского отдела Виктор Тихомиров.
«Очень хорошо помню 2018 год. Я работаю на участке отгрузки готовой продукции, а именно там последствия санкций оказались особенно наглядны. У нас значительная часть продукции идет за рубеж. Когда американский рынок и рынки других стран из-за санкций отказались принимать наш алюминий, его пришлось размещать на складах. Но у нас на заводе предусмотрено хранение не более 2,5-3 тыс. тонн продукции, в крайнем случае доходим до 5-7 тысяч. А тут пришлось складировать порядка 100 тысяч тонн», – говорит работник участка отгрузки готовой продукции КрАЗа Александр Голованов.
На КрАЗе возникла необходимость в дополнительных складах. «Мы искали площадки на наших же ближайших предприятиях, где можно разместить невостребованную продукцию. То есть работы у нас меньше не стало, наоборот — добавилось. Пришлось заниматься еще перевозкой металла на новые складские площадки – по 7-10- тысяч тонн в месяц. Для этого даже привлекли на помощь работников из других подразделений завода», – комментирует Александр.
По рассказам заводчан кажется, что «обошлось малой кровью», хотя на деле РУСАЛ оказался в критическом положении. Невозможно долго работать «на склад», и в таком режиме банкротство обычно неминуемо. То, что компания смогла достаточно быстро найти новых покупателей на внутреннем и внешнем рынке – исключительно заслуга ее специалистов по сбыту.
Много клиентов было сразу потеряно. РУСАЛу пришлось начать оперативно искать покупателей и новые пути отгрузки продукции, ведь из-за санкций была нарушена даже транспортная цепочка: где-то не давали суда под фрахт, где-то стали отказывать в предоставлении вагонов под погрузку.
Русаловцы рассказывают, как только назначенный на пост гендиректора компании Евгений Никитин «из командировок не вылезал», летал по всей стране и миру. Искать новых потребителей было очень непросто, ведь все зарубежные покупатели были запуганы американцами. Это продлилось около четырех месяцев, и руководство РУСАЛа готовилось к самому худшему варианту развития событий.
«Не понимаю, где компания находила деньги в тот период»
«Естественно, народ волновался», – рассказывает Виктор Тихомиров, начальник производственно-диспетчерского отдела КрАЗа. На фоне волнений у рабочих возникла идея создать рабочие советы – специальную организацию, объединяющую сотрудников. «Изначально это была инициатива электролизников третьего цеха нашего завода. Они первые подняли вопрос, потом к ним присоединились остальные рабочие завода и решили организовать рабочий совет, председателем в котором выбрали меня. А у руководства завода и компании хватило ума не давить, а наоборот, поддержать эту инициативу», – добавляет Виктор.
Проблема в том, что до санкций Олег Дерипаска регулярно посещал заводы компании. Личное общение стало обычным делом для сотрудников: работники знали позицию руководства, а главное могли поделиться своими предложениями, обсудить реальные проблемы и совместно найти их оптимальное решение. Неожиданно этот диалог прекратился, и его было необходимо срочно возобновлять. Перед рабочим советом как раз и стояла задача наладить связь с менеджментом, ведь сотрудникам на местах было важно знать объективное положение дел. В силу своей должности Виктор Тихомиров ежедневно встречался с управляющим директором завода, выяснял новые обстоятельства, а затем «на пересменках бегал по участкам, чтобы охватить больше народу». «Я успокаивал людей, доводил информацию, и в результате все брожения на заводе вообще прекратились», – вспоминает Виктор.
Подобное происходило не только на КрАЗе: страх охватил все предприятия и, более того, целые регионы России. Алюминиевые заводы и энергопредприятия En+ – градообразующие, и без них невозможно представить жизнь ни в Шелехове, ни в Саяногорске, ни в Тайшете, ни во многих других населенных пунктах страны. Будут ли сокращения? Понизят ли зарплату? Что будут делать многочисленные представители среднего и малого бизнеса, сотрудничавшие с предприятиями из «санкционного списка»?
«Слава богу, самого страшного не случилось, – рассказывает Алексей Соболь, президент Торгово-промышленной палаты Восточной Сибири. – Видимо, компанией были приняты какие-то меры, и в итоге все это не так сильно, как могло, ударило по двум нашим городам – Шелехову и Братску, где расположены алюминиевые заводы. Потому что случись их остановка или сокращение производства – это была бы социальная катастрофа. В том же Шелехове ИркАЗ – градообразующее предприятие, а в Братске алюминиевый завод – одно из самых крупных. Плюс все подрядчики этих предприятий, вся связанная с ними инфраструктура. Это было бы очень-очень больно…»
В итоге не было ни сокращений, ни снижений зарплат. В качестве поддерживающей меры провели повышенную индексацию заработков заводчан. На всех заводах компании стартовала программа повышения заработков. И заработную плату рабочим действительно поднимали, даже в коронавирусном 2020-м. Более того, в том же году для сотрудников En+ и РУСАЛа запустили жилищную программу. Она уникальна тем, что первоначальный взнос по ипотеке участникам платить не нужно, как и 50% ежемесячного аннуитетного платежа на протяжении всего срока действия кредитного договора – все расходы берет на себя компания.
«Каких-то потерь в зарплате у нас не произошло. Что, честно говоря, тогда даже казалось странным и удивительным. Мы ведь на самом деле ждали, что случится сокращение рабочих мест, снижение объемов производства. Думали, что какие-то цеха закроют из-за того, что наш алюминий стало невозможно продать. Но спасибо руководству, Олегу Владимировичу, за то, что сохранили и рабочие места, и уровень зарплаты. И в деньгах мы, рабочие, ничего не потеряли», – рассказал Андрей Шишкус, работник участка обработки электролизеров КрАЗа.
Жертвы санкций
Несмотря на сохранение стабильности в производственном контуре, санкции все равно нанесли вред экономике регионов. «Санкции серьезно затормозили наше развитие. Приостановились крупные проекты, которые на сегодня были бы уже реализованы. Отсрочилось наполнение бюджета и рабочие места. И это не говоря о потерянном мультипликационном эффекте, который дает любое новое крупное производство. То есть средний бизнес региона тогда остался без подрядов и субподрядов от промышленников», – резюмирует Алексей Соболь, рассказывая про приостановленные тогда строительство Тайшетского алюминиевого завода и инвестиционные проекты в Братске и Шелехове.
Конечно же, санкции прямым образом повлияли на социальные инициативы компаний Олега Дерипаски. Часть корпоративных и социальных проектов тогда все равно пришлось приостановить или отменить вовсе. И от этого, естественно, вновь страдали регионы и простое население.
Так, например, в 2018-м одна из самых масштабных грантовых программ «Территория РУСАЛа» была проведена до стадии приема заявок на получения грантов, экспертизы поданных проектов и определения победителей. Но вот самих грантов победителям в том году не выдали. Финансирование отложили на год, и для грантополучателей, да и для самих регионов, это была большая потеря. Важно учитывать, что программа была запущена еще в 2010 году, и за это время благодаря ей в 9 российских регионах было создано и восстановлено более 250 различных объектов социальной инфраструктуры. В свою очередь проекты, признанные победителями, получали финансирование на сумму до 50 млн рублей. И что же в 2018-м? Ничего.
«Когда накладывают санкции на наши градообразующие предприятия, то большие неприятности начинаются не у акционеров, они-то их как-нибудь переживут, а у работников этих предприятий и всех жителей территорий, где они находятся, – рассуждает Максим Модин, мэр Шелеховского муниципального района. – У нас здесь есть Центр социальных проектов РУСАЛа, и мы каждый год подавали туда заявки на конкурс по финансированию разных социальных нужд: ремонт школ, приобретение какого-то оборудования, благоустройство территории и т. д., – делится воспоминаниями Максим Модин. – И в том году мы все заявки, как обычно, подали и уже знали, какие из них выиграли, и ждали денег. А нам сказали: все, ребята, простите, но денег не будет».
Но мэр Шелеховского муниципального района рассказал и о другом сложном кризисе – коронавирусном, пройти который, уже выйдя из-под санкций, также помогли градообразующие предприятия. Напомним, по инициативе Олега Дерипаски в 2020 году были построены семь госпиталей – центров спасения для борьбы с COVID-19. Новые больницы открылись в семи городах Урала и Сибири: Краснотурьинске, Ачинске, Богучанах, Братске, Тайшете, Саяногорске и Шелехове.
«Система здравоохранения региона в коронавирусный период не справилась бы со своими задачами без госпиталей, построенных Олегом Дерипаской. Эти госпитали сыграли важнейшую роль в борьбе с пандемией», – говорит министр здравоохранения Иркутской области Яков Сандаков.
В том же Шелехове госпиталь построили за полгода. Причем и работу строительных подрядчиков, и поставку оборудования жестко контролировали в En+ Group и РУСАЛе. Причем благодаря Дерипаске были не только построены больницы. В города присутствия регулярно поставляют медикаменты, антисептики, оборудование и даже машины скорой помощи: «РУСАЛ подарил несколько машин скорой помощи городу, причем эти неотоложки супероснащенные, в них можно даже проводить реанимацию. А когда пандемия пройдет, должна же она когда-нибудь кончиться, госпиталь у нас останется и будет специализирован под пульмонологию», – добавляет Максим Модин.
«Олег сильный боец»
Еще в 2019 году в своем интервью для «Эхо Москвы» главный редактор «Независимой газеты» назвал Олега Дерипаску бойцом: «Снять со своего бизнеса санкции при такой агрессии и при таком уровне обвинений, которые там были, – это очень круто, на мой взгляд. И то, что все контракты, которые эти компании заключили, сейчас будут исполняться в полном объеме. Рабочая сила останется, доходы останутся, будут развиваться. Мне кажется, это очень здорово», – отметил тогда Константин Ремчуков. С его рассуждениями трудно не согласиться, особенно если пообщаться с людьми, которые на себе ощутили всю тяжесть ситуации.
С момента введения санкций прошло уже более трех лет, и сейчас самое время делать выводы. Можно бесконечно одобрять или, наоборот, критиковать антикризисные меры, принятые Дерипаской и менеджментом его компаний, но факт остается фактом – санкции сняты, а значит, было предпринято все возможное для продолжения работы предприятий и обеспечения жизнедеятельности целых регионов страны.
