Все ура-отчеты губернатора Левченко об успехах вмиг разбились об один-единственный документ, в котором министр природных ресурсов Дмитрий Кобылкин предлагает руководителю федерального Рослесхоза разработать структуру по «прямому управлению вопросами лесного хозяйства» Иркутской области. Мера вынужденная, временная, направленная на то, чтобы остановить беспредел, происходящий сегодня в лесах области, чтобы пресечь коррупционные схемы, которые уничтожают сибирскую тайгу. Ведь как мы будем жить без такого губернатора, как Левченко, легко можно представить, но как будем жить, потеряв тайгу, представить трудно.
Жесткий контроль
Письмо, адресованное министром главе Рослесхоза, является дополнением к ранее данному поручению «в целях обеспечения исполнения указания президента РФ В. В. Путина». Первый пункт в дополнении гласит: нужно «создать в Иркутской области территориальный орган Рослесхоза, уполномоченный на осуществление контроля за исполнением переданных Российской Федерацией полномочий в области лесных отношений». Это значит, что федеральные власти намерены установить жесткий контроль отрасли, которая в последние несколько лет скандализировалась в регионе до предела. Уголовные дела против регионального министра Сергея Шеверды, следствие в отношении руководства ФБУ «Рослесозащита» – «Центр защиты леса Иркутской области», Службы по охране и использованию животного мира Иркутской области и АУ «Казачинско-Ленский лесхоз» сигнализируют, насколько нездоровая обстановка сложилась именно в руководящей верхушке областной власти, которая на всю страну утверждает: отрасль в регионе процветает. Между тем дело уже дошло до экологической катастрофы на местах – например, в Туколони. Летнее наводнение в регионе, унесшее жизни 26 человек, ученые также напрямую связывают с глобальными вырубками лесов.
Доклады губернатора Сергея Левченко о том, что Иркутская область занимает первое место в России по объему заготовленной древесины, об увеличении доли «глубокой переработки», о росте налоговых поступлений, причем с «абсолютным рекордом по снижению незаконных рубок», выглядят в этом свете весьма двусмысленно. Тем более, что не только природоохранная прокуратура Иркутской области, но уже и сам генеральный прокурор Юрий Чайка на недавнем совещании в Красноярске жестко высказался о происходящем в отрасли, отметив, что незаконные рубки в регионах совершаются при попустительстве, а иногда и при покровительстве должностных лиц в соответствующих структурах региональных администраций. До суда при этом доходит лишь треть дел по незаконным рубкам и 5% дел по лесным пожарам, последствия которых усугубляются безответственностью руководителей на местах и волокитой, которая приводит к увеличению площадей возгорания – леса просто не тушат.
В качестве примера отношения к лесам можно привести свежий факт, который был подтвержден в судебном порядке. Суд в Иркутской области обязал лесозаготовителя возместить ущерб животному миру на сумму 3,93 млн рублей. В Тойсуковском участковом лесничестве, которое находится в Усольском районе, по мнению прокуратуры, именно заготовка древесины могла привести к миграции животных и птиц. Самое показательное в этом деле то, что заготовка древесины велась легально – то есть с разрешения властей. На сайте министерства лесного хозяйства Иркутской области при этом заявлено, что «целью лесной политики правительства Иркутской области является их (лесных ресурсов. – прим. ред.) качественное и своевременное воспроизводство, сохранение биологического разнообразия». Неувязка получается, господа региональные чиновники. А вот еще одно показательное судебное решение, которое вступило в законную силу 28 октября этого года: прокуратура Иркутской области понудила министерство лесного комплекса региона разработать и утвердить административный регламент по предоставлению государственной услуги по приему и рассмотрению заявлений граждан и юридических лиц о проведении аукционов на право заключения договоров аренды лесного участка для заготовки древесины и договоров купли-продажи лесных насаждений в соответствии со статьей 78 Лесного кодекса Российской Федерации. То есть эта процедура ранее не была регламентирована, а значит, оставалась возможность для «злоупотреблений и коррупционных проявлений со стороны должностных лиц органов лесного хозяйства региона». Говоря просто, власти могли предоставлять участки тем, кому было выгодно их предоставить. Кстати, сегодня следователи прокуратуры занимаются расследованием в отношении предоставления лесных участков некоторым фирмам, дружественным Сергею Шеверде, а также расследуют дело о незаконном изготовлении в 2017-2018 годах актов лесопатологического обследования лесных участков в Балаганском и Качугском районах области – речь идет об актах на санитарные рубки, как в Туколони. Все это полностью опровергает «миссию», заявленную минлесом региона: «создание условий для устойчивого управления лесами, обеспечения соблюдения требований непрерывного и рационального использования лесов».
Истребитель сибирской тайги?
Полномочия по управлению лесами были переданы регионам в 2007 году в соответствии с новой редакцией Лесного кодекса. Предполагалось, что такая радикальная мера повысит эффективность управления отраслью. Увы, Иркутская область доверие не оправдала, ничего хорошего в управлении лесами у нас не произошло. Напротив, появились схемы, которые правоохранительные органы иначе как коррупционными не называют. Мало того, что региональные власти не справились с поставленной задачей, они еще и позволили нанести тайге трудно восполнимые утраты. Так что необходимость временного внешнего управления очевидна. Отрасль надо очистить от лесозаготовителей-паразитов, тайгу восстановить.
Обсуждения на уровне Федерации о плохом управлении лесами начались еще в 2016 году. Весной 2017 года генпрокурор предложил изъять у руководства ряда субъектов полномочия по охране лесов и передать их на федеральный уровень. Уже тогда называлась устрашающая цифра: в стране «черными лесорубами» ежегодно уничтожается миллион (!) гектаров леса и еще больше лесных массивов страдает от лесных пожаров. Иркутская область была названа в числе регионов, которые хуже всего справляются с функциями по охране лесов. Тогда же приводилась информация о том, что в Иркутской области решения о введении режима чрезвычайной ситуации принимались лишь после вмешательства органов прокуратуры, а данные о площади лесов, пройденной пожарами, занижались.
Весной 2018 года Иван Валентик, тогдашний замглавы Минприроды и руководитель Рослесхоза, в интервью «Коммерсанту» согласился с тем, что идея передачи полномочий регионам была провалена. Она заключалась в том, что «основное бремя лесохозяйственных работ будет осуществлять рынок». Однако такая система «с учетом специфики не заработала, малый бизнес не сформировался». Ситуация, напротив, усугубилась: региональные власти стали сами давать задания на работы и сами же их принимали – то есть себя контролировали. В Иркутской области вместо малого лесного бизнеса сформировалась уродливая система, которая, выкачивая из отрасли деньги, одновременно уничтожала леса.
…И ровно в это же время Сергей Левченко, отчитываясь перед депутатами Законодательного собрания за работу правительства в 2017 году, заявлял, что объем незаконных рубок в области сократился больше чем наполовину в сравнении с 2016 годом. Эти светлые отчеты никак не коррелировали с реальностью – например, с Туколонью, которую собирались рубить еще в 2017 году и в 2018-м вырубили.
Уже тогда независимые экологи (например, директор по природоохранной политике Всемирного Фонда Дикой природы Евгений Шварц) предупреждали о том, что если власти регионов не возьмутся за дело управления лесами с должной эффективностью, «может быть введен в действие механизм передачи полномочий» – переданные полномочия потребуют вернуть. Но, вероятно, у властей Иркутской области было свое видение «эффективного управления»: рубить – и никаких гвоздей. Так что возвращение полномочий не то что справедливое, а, вероятно, спасительное решение.
Один из пунктов письма Дмитрия Кобылкина обязывает Рослесхоз подготовить «предложения об изъятии у Иркутской области переданных Российской Федерацией полномочий в области лесных отношений». В структуре Рослесхоза должно быть создано подразделение «по прямому управлению вопросами лесного хозяйства Иркутской области с дислокацией в Иркутске». Дано задание подготовить финансово-экономическое обоснование «организационно-штатных мероприятий», а также и для передачи имущественного комплекса.
Сегодня независимые экологи отмечают, что ситуация в Иркутской области сложилась критическая. Так, руководитель лесного отдела «Гринпис» Алексей Ярошенко, комментируя письмо Кобылкина, констатирует: «Ситуация в лесном секторе Иркутской области критически плоха и требует экстренных действий со стороны органов государственной власти». «Самостоятельно лесному сектору из нынешней глубокой ямы не выбраться» – в том числе, говорит эколог, из-за «депрофессионализации системы государственного управления лесами», а также из-за «клубка коррупционно-криминальных связей». На примере псевдосанитарных рубок в Туколони и размаха лесных пожаров жители области могли наблюдать и то, и другое.
Именно поэтому отдельными пунктами в письме Дмитрия Кобылкина значится организация проведения «комплексной проверки всех актов о лесных пожарах, актов лесопатологического обследования» на территории области за период с 2017 по 2019 год – как раз за тот период, когда Иркутская область, если верить «народному» губернатору Левченко, набирала обороты в лесной отрасли, чтобы догнать и перегнать всю Россию. Именно в этот период положение наших лесов стало угрожающим. Так что скоро мы узнаем, на чем зиждилась «деловая активность» правительства Иркутской области в лесной отрасли. Узнаем также всю правду о тушении – а точнее, о нетушении – лесных пожаров. Может быть, именно погоня губернатора Левченко за деньгами при попустительском подходе к тушению тайги поставила экосистему под угрозу. Даже если предположить, что бюджет области стал профицитным в том числе из-за крупных поступлений от лесной промышленности, очевидно, что эта игра не стоит свеч, а овчинка – выделки: экология ухудшается, тайга гибнет, и если не принять срочных мер, то политика правительства региона скоро оставит область, что называется, «на бобах»: отрасль якобы процветает, но лес-то гибнет. Вполне вероятно, что Сергей Левченко войдет в историю не только как человек, профукавший федеральные миллиарды на новый аэропорт и «проспавший» катастрофическое наводнение в управляемой им области, но и как истребитель сибирской тайги.
