Сегодня Губернаторский оркестр в надежных руках – уже почти год его возглавляет художественный руководитель и главный дирижер Илья Дербилов, яркий представитель петербургской дирижерской школы, сменивший маэстро Илмара Лапиньша.
За плечами нового художественного руководителя блестящее образование – хоровое училище имени Глинки и Санкт-Петербургская консерватория. Его карьера – череда впечатляющих постов: художественный руководитель Дальневосточного симфонического оркестра в Хабаровске, работа в Государственной академической капелле Санкт-Петербурга, руководство оркестрами в Ульяновске и Кирове. Свой творческий путь он продолжает в Иркутске. Какие перспективы Илья Николаевич видит в Иркутске, как наш оркестр вписывается в общероссийский контекст?
– Ваша творческая биография географически широка, а путь главного дирижера начинался с Хабаровска. Складывается впечатление, что дирижер – это кочевая профессия.
– Кочевая? Не совсем так. В оркестр Хабаровска я пришел после легендарного Виктора Тица, благодаря которому музыканты имели большой успех, выезжали за рубеж. До этого работал в Государственной академической капелле Санкт-Петербурга и одновременно, в качестве постоянного дирижера, в Театре оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории. И в 26 лет оказался во главе мощного коллектива Дальневосточного академического симфонического оркестра, на тот момент окончив только 4-й курс факультета симфонического дирижирования. Мой руководитель поддержал: «Езжайте, Илья, нужно отрываться от своих».
В Хабаровске было непросто, но я очень благодарен тем музыкантам, людям в возрасте, которые поддержали меня и помогли в профессиональном плане. Проработал пять лет, у меня были всевозможные грамоты и регалии, я даже стал членом Общественной палаты при губернаторе. Но принял решение вернуться в Санкт-Петербург, нужно было окончить аспирантуру. Вернулся – и начал все сначала, в капелле. Да, на достигнутом я мог бы спокойно просуществовать дальнейшие 30 лет и уйти на пенсию почетным жителем Хабаровска. Но я выбрал другой путь и начал все с начала. А через шесть лет наступил новый этап – поступило предложение из Ульяновска.
– То есть Ульяновск стал новым шагом, новым вызовом, как сейчас принято говорить?
– Ульяновск подкупает тем, что он, можно сказать, был одним большим национальным проектом – туда в советское время свозилось все лучшее. И оркестр на родине Ленина создавали к 100-летию со дня рождения вождя из лучших выпускников Ленинградской и Московской консерваторий. У руля были такие выдающиеся дирижеры, как Илья Серов, Николай Алексеев, который сегодня, после Юрия Темирканова, является главным дирижером заслуженного коллектива Санкт-Петербургской филармонии (куда его пригласили как раз из Ульяновска). Алексеев очень много рассказывал о том, как работал в Ульяновске. И когда мне поступило предложение возглавить оркестр в Ульяновске, я принял его. Я приехал в перспективный, большой, порядка ста человек, коллектив – и снова начал все с чистого листа.
– Но затем был Киров, и там оркестр пришлось создавать почти с нуля.
– После окончания контракта поступило предложение из Кирова. В 2019 году я там уже бывал на гастролях и увидел оркестр в ужасающем состоянии – из 40 музыкантов лишь 10 имели высшее образование, репетировали непонятно как и непонятно что. Но губернатор Игорь Васильев, тоже петербуржец, сказал, что есть возможность к 650-летнему юбилею Вятки сделать настоящий большой симфонический оркестр. Это очень воодушевило, и я отправился в Киров. Мне дали карт-бланш на все. Мы все подготовили и начали набор артистов в оркестр.
В течение года нам удалось многое сделать. Зарплаты выросли в четыре раза, были приобретены инструменты. В оркестр приехали 32 музыканта – выпускники достойных консерваторий. Но деньги решают, конечно, не все. Главное, зачем едут музыканты – за творческим процессом. К некоторым дирижерам не едут ни за какие деньги.
В Кирове в итоге я тоже мог бы до конца жизни почивать на лаврах в качестве уважаемого и почитаемого создателя оркестра. Но смена позиций – это и личный поиск. Мне очень важно ощущать себя в музыке как рыба в воде. Для меня важно взаимопонимание, понимание того, для чего я живу и работаю, какие цели ставлю. А для этого нужен определенный потенциал.
– И в Иркутске вы ощутили этот потенциал?
– В моем переезде в Иркутск большую роль сыграла личность Илмара Лапиньша. Мы с ним познакомились в 2015 году в Улан-Удэ. Меня пригласили возглавить оперный театр, и когда я приехал посмотреть город, предложили дирижировать открытие сезона. И так случилось, что на гастролях в городе оказался Иркутский губернаторский оркестр. С Лапиньшем мы столкнулись в коридоре, и он сказал: «Я бы хотел, чтобы вы работали в Иркутске». Я думаю: какой Иркутск? Я работаю в Петербурге, у меня все хорошо…
Но есть люди, которые все время стремятся к совершенству, ставят перед собой сложные задачи и решают их. Я из их числа. Именно поэтому принял решение оставить Петербург и выбрал Иркутск. Жизнь дает нам возможности, от которых нельзя отказываться. Знаете, путь творческого человека – это всегда путь колоссальнейшего самопреодоления. Передо мной были потрясающие образцы, которым я следую, с которых беру пример. И главный вопрос – в том, для чего мы учились и куда мы идем: у нас есть великая русская исполнительская школа, и если на нас она закончится, то грош нам цена. Поэтому задача и миссия дирижера в том, чтобы с глубоким уважением относиться к музыкальному материалу и привить это уважение музыкантам и слушателям.
Что касается Кирова, то мне безумно жалко было его оставлять. В наши с Лапиньшем планы это не входило. Он настаивал на том, чтобы я работал и там, и здесь. Но пообщавшись с директором Иркутской филармонии, мы пришли к совместному решению, что невозможно усидеть на двух стульях, если хочешь добиться результата.
– Иркутск не разочаровал?
– Для меня очень важно находиться в состоянии комфорта. Творчество нуждается в покое, тишине – во всяком случае, в каком-то определенном возрасте. У меня случались годы, когда я очень много ездил, гастролировал. В 2024 году было более 70 концертов, это очень тяжело. Хотя, конечно, при таком количестве концертов держишь себя в форме.
Но в Иркутске просто почувствовал какое-то умиротворение, которое вообще присуще городу. Это мне очень нравится, меня не тянет никуда. Здесь непростой отчасти оркестр, но при этом он наполнен талантливыми музыкантами. Я вижу здесь колоссальный потенциал, но эту почву нужно возделывать. Чем мы все вместе и занимаемся.
– Какова главная проблема оркестров в регионах? Оборудование, инструменты, здания? Или все-таки кадры?
– Регион региону рознь. У нас в стране 10 консерваторий, плюс несколько академий в регионах – в Уфе, Красноярске, Владивостоке. Есть города, в которых представлен весь комплекс – консерватории, филармонии, оперный театр: это Казань, Нижний Новгород, Петрозаводск. Эти города тоже можно назвать провинциальными, но там есть музыкальные вузы, и это многое решает. А есть города, где прекрасные коллективы, но вуза нет – например, Иркутск, Ульяновск. И вот здесь уже гораздо сложнее с кадрами, одним училищем ведь не обойдешься – даже в положении об оркестрах прописано, что артист оркестра обязан иметь высшее профессиональное образование. И для того, чтобы привлечь музыканта в такие города, нужно обеспечить его в первую очередь хорошей зарплатой. В Иркутске она достойная. Но в последнее время оркестровое филармоническое движение в России стало очень сильно подниматься, и сейчас регионы выделяют колоссальные деньги на поддержание симфонических оркестров.
– То есть вы говорите о том, что оркестры конкурируют за лучших выпускников, за хороших музыкантов?
– Да, и конкуренция огромная. Любой регион, особенно металлургический или нефтеносный, заинтересован в своем оркестре, там на уровне губернатора ставится задача создать или поддержать симфонический коллектив. Недавно исполнилось 10 лет оркестру в Тюмени. База создавалась не один год, были приобретены самые лучшие инструменты – и только потом начали собирать музыкантов. И каждый год в конце сезона инструменты собирают и отправляют в Москву в специальном фургоне для прохождения технического обслуживания. Это – уровень!
А лет пять назад появился симфонический коллектив в Челябинске: на базе камерного создали феноменальный оркестр, который имеет самые высокие зарплаты в стране, на уровне Москвы и Санкт-Петербурга. Но при том, что существуют такие гиганты, главные региональные оркестры, как Новосибирский, Екатеринбургский и Казанский, Челябинск умудряется переманивать музыкантов из этих оркестров!
В Красноярске, кстати, прекрасный оркестр. Я уже не говорю о коллективах в национальных республиках, например, в столице Башкортостана Уфе.
Однако иркутский оркестр отличается от остальных. Он мне чем-то напоминает образ писателя Валентина Распутина: смотришь – очень скромный, может быть, невзрачный по движениям и манере человек, но какая колоссальная глубина и мощь. Люди здесь очень глубокие, с характером, великолепные музыканты. Нужно много заниматься, чтобы быть актуальным в работе с таким коллективом.
– А что с молодыми кадрами? Есть молодежь в оркестре?
– Есть, и достаточно. Я в 1999 году поступал в консерваторию и помню старые, советской закалки, педагогические кадры: никто из них со студентами не церемонился, вопрос профессиональной чести и достоинства стоял остро. А сейчас у нас есть поколение зуммеров, которые все время в психологических поисках себя. И многие уже не понимают, что все большое, все великое достигается только трудом и самопреодолением.
Но у нас в оркестре очень хорошие ребята. Есть те, кто вернулся в Иркутск, пройдя непростой путь. Есть иностранцы – четверо монголов, очень спокойных, уравновешенных и трудолюбивых. Двое из них гобоисты.
– Оркестры расцветают, но как заманить слушателей в залы филармонии – ту же молодежь? Как научить слушать музыку?
– Есть в истории примеры. Композитор, дирижер и популяризатор академической музыки Леонард Бернстайн делал цикл концертов для молодежи: сидел большой нью-йоркский оркестр, Бернстайн рассказывал о музыке серьезным языком, а музыканты играли произведение. Но для этого, конечно, нужны определенные ориентиры, которые закладываются в семье. Сейчас же все пеняют на школу, а родители умывают руки. Но человек не придет даже на популярную программу, если не было примера в семье.
Что касается инициативы, то она может исходить если не от семьи, то от вуза. В Свердловской филармонии есть цикл концертов для студенчества по целевому договору от учебного заведения. Я сам принимал участие в подобных циклах – ведущий популярно рассказывает какие-то вещи, потом играет оркестр, иногда предлагаются какие-то интерактивные моменты: слушатели могут подирижировать или поиграть на музыкальном инструменте. Мы сейчас как раз пытаемся выйти с предложением на совет ректоров, руководителей вузов, чтобы давать концерты для студенческой аудитории.
– Может быть, если играть современную, актуальную музыку, публика с большим желанием пойдет в филармонические залы? Есть ли у оркестров контакт с современными композиторами?
– Я всегда говорю: люди тянулись и тянутся к музыке современников. Бетховен кланялся своим слушателям после концертов, иногда сам дирижировал. Точно так приходили слушать симфонии Чайковского, Прокофьева. Но если брать сегодняшнюю музыку – авангард и прочее, то это все для очень искушенных ценителей. Ведь, с одной стороны, восприятие людей сильно упростилось – интернет, информация, которая не требует думать, клиповое мышление. А с другой – со стороны творцов идет поиск новых, современных звучаний. Это, конечно, увеличило разрыв между простым слушателем и композитором. Как мне кажется, современная музыка выходит сейчас на концертную академическую эстраду в виде музыки к кинофильмам. В этом ничего страшного нет, ведь те же самые Джон Вильямс, Ханс Циммер являются выдающимися композиторами – и они пишут музыку для кино. Точно так же никто не сомневается в фигуре Эдуарда Артемьева, его музыка к кино – шедевры.
Более того, сейчас мы начинаем постепенно запускать программу по классике рока, в Иркутске я хотел бы сделать мощный концерт. Мы забываем, что Фредди Меркьюри окончил Лондонскую королевскую академию, он профессиональный композитор. И в оркестре его музыка звучит масштабнее, интереснее, чем в оригинальном исполнении. Это и есть та самая современная музыка для публики.
В ближайшее время нас ожидает очень важное событие – открытие после капитального ремонта концертного зала филармонии. И в этот день, 24 декабря, Губернаторский симфонический оркестр выйдет на сцену. Мы представим слушателям премьерный концерт «Шедевры музыки Андрея Петрова», приуроченный к 95-летию со дня рождения композитора.
Открытие филармонии для всех нас очень радостное событие – и музыканты, и артисты стойко выдержали все неудобства, ведь ремонт продолжался около семи месяцев. И конечно, мы с нетерпением ждем встречи с любимыми слушателями.
