Повязка от головной боли
Одним из необычных экспонатов Иркутского областного краеведческого музея можно назвать специальную повязку для избавления от головной боли. Она сделана в начале XIX века тофаларами. Экспонат поступил в фонды благодаря сборам выдающегося этнографа Бернгарда Петри в 1925 году.
По всей длине повязки из красной ткани выполнена вышивка из оленьего волоса и сухожилия в виде волнистой линии с закрученными против часовой стрелки спиралями. Подобный древний и, судя по всему, традиционный орнамент для тофаларов можно увидеть и на других предметах из его сборов, а также на рисунках, которые, предположительно, сделаны рукой этнографа.
Вообще, спираль является характерным для многих культур символом времени и вечности. Она связана с идеей вечного циклизма и повторения, круговорота жизни и смерти. Считается, что закрученная по часовой стрелке она является символом развития, а против – угнетения.
Обычно лечением больных людей и животных у тофаларов и других народов Сибири и Севера занимались шаманы. Но в каждой юрте хранилось несколько онгонов, основные функции которых состояли в предостережении от болезней и других неприятностей. В число этих онгонов входили также шаманские атрибуты – шапка, пояс и плеть. Если кто-то заболевал в чуме, до приезда шамана этими предметами начинали «врачевать» – накрывали больного шапкой, поясом, били плетью. Если рядом шамана не было, то обряд совершали ежедневно.
Также в случае болезни тофалары посвящали оленей или лошадей духу – хозяину местности (как подтверждение договорных отношений между людьми и духами о совместном владении данной территорией).
Также шаманы использовали лекарства и рациональные способы лечения. Любимыми средствами тофаларских шаманов были мускус, который добывали от кабарги, и бобровая струя, которую выменивали у сойотов. Применяли также медвежью желчь, каменное масло, смолу мумие. Многие легкие заболевания простудного характера, расстройства желудка, опухоли десен лечили растительными отварами или порошками. Одержимых хроническим ревматизмом, по словам этнографов, шаманы отправляли к известным им минеральным ключам. Однако средства народной медицины оказывались бессильными против инфекционных заболеваний. Сохранились воспоминания стариков о том, что от эпидемий гриппа и оспы вымирали целые роды. Так, например, род кара-Ьааш, от которого в прошлом пошло название «карагасы» – так до 1934 года называли тофаларов, целиком вымер в конце XIX века от оспы.
Ламутская шапка под шапку
Хранится в фондах интересная зимняя шапка из меха белки, капор – авун, принадлежавшая ламутской женщине. Она попала в фонды благодаря сборам известного этнографа Владимира Иохельсона, который во время знаменитой Якутской (Сибиряковской) экспедиции 1894–1896 годов изучал быт, язык и культуру народов, проживающих на одной из крупнейших рек Якутии – Колыме.
Среди них были и ламуты – устаревшее название эвенов, сибирского тунгусо-маньчжурского народа, родственного эвенкам. По происхождению и культуре они представляют собой ветвь эвенков, вытесненных в X–XIII веках на северо-восток якутами. Традиционно ламуты занимались оленеводством, охотой и озерно-речным рыболовством. Некоторые группы совершали летом регулярные длительные перекочевки с оленями на побережье для ловли лосося и заготовки юколы, зимой – во внутренние районы для пушной охоты.
Одевались эвены в кафтан – таты – из цельной шкуры, нагрудник – нэл, короткие штаны – хэрки и ноговицы. А на голове обычно был капор – авун. Одежда и обувь щедро украшались вышивкой подшейным волосом оленя, бисером голубого, белого, черного и красного цветов, металлическими бляшками, колокольчиками.
Авун носили и женщины, и мужчины. Летний шили из ровдуги или сукна, зимний – из меха оленя, лисы, белки с опушкой росомахи. Основу раскроя составляла полукруглая затылочная деталь, к которой по периметру пришивали узкие полоски ровдуги и меха. В украшении шапки-унисекс существовали гендерные различия: бисером и металлом украшали лишь женские шапки – нисэльми, тогда как мужские – онэкэ – только меховой опушкой, тканью и подшейным волосом. Зимой поверх капора носили еще и большую меховую шапку. Женщины иногда надевали платок.
В межсезонье и летом праздничный традиционный эвенский костюм дополнял особый авун, принципиально иной конструкции, нежели повседневный. Наиболее архаичными летними капорами были шапки с отверстиями на затылке. В отверстие продевались волосы – либо «женщины пропускали свои украшенные косы», либо, напротив, мужчины могли «продеть пучок волос или косичку».
Ирын на голое тело
Чукчи – искаженное чукотское слово «чавчу», что означает «богатый оленями». Чукчи подразделялись на оленных — тундровых кочевых оленеводов и приморских — оседлых охотников на морского зверя, живших совместно с эскимосами. С русскими чукчи столкнулись впервые еще в XVII столетии. В 1644 году казак Стадухин, первым доставивший известие о них в Якутск, основал Нижнеколымский острог. Чукчи, кочевавшие в то время как на восток, так и на запад от реки Колымы, после упорной кровопролитной борьбы окончательно покинули левый берег, оттеснив при своем отступлении эскимосское племя мамаллов с побережья Ледовитого океана к Берингову морю. С тех пор в течение более ста лет не прекращались кровавые столкновения между русскими и чукчами, территория которых граничила по реке Колыме на западе и Анадырю на юге, со стороны Приамурского края. В 1770 году, после неудачной кампании Шестакова, Анадырский острог, служивший центром борьбы русских с чукчами, был уничтожен и команда его переведена в Нижне-Колымск, после чего чукчи стали менее враждебно относиться к русским, постепенно начали с ними торговать. В 1897 году численность чукчей составляла примерно 11 тысяч человек. Неудивительно, что этот северный народ вызывал интерес. Тщательно изучали в том числе их быт.
Зимний гардероб чукчей включал в себя, например, двойную меховую рубаху – ирын. Она, как и вся одежда для этого сезона, традиционно шилась из пыжика – подросшего оленьего теленка, убитого осенью. Как и вся зимняя одежда, ирын сшита из двух шкур шерстью наружу, так что обе они, сложенные вместе мездрой, плотно прилегают друг к другу и надежно защищают владельца от любого мороза. Благодаря мягкости оленьей шерсти ирын можно носить без нижнего нательного белья. Рубаха была удобна и практична в повседневной носке. Покрой ее, широкий в плечах и узкий в кистях, позволяет чукче в минуты покоя или сильного мороза выдернуть руки из рукавов и сложить на груди. Снизу такая рубаха чуть выше колен и опушена, как правило, узкой полоской собачьего меха. Но щеголи предпочитали мех выдры или росомахи.
Именно такая рубаха хранится в фондах иркутского музея. Она была передана известным этнографом Владимиром Богоразом, который во время Якутской экспедиции изучал этнографию чукчей. Всего им было передано 175 уникальных предметов.
