Напомним, что научное сообщество категорично высказывалось против законопроекта о сплошных рубках на Байкале все время. В сентябре прошлого года 87 российских ученых подписали письмо с обоснованиями своих возражений и описанием рисков для озера и направили его президенту Владимиру Путину.
При принятии поправок ситуация не сильно изменилась. Так, против высказываются ученые, которые являются специалистами по экологии лесных массивов: три профильных научных совета РАН из пяти – по лесу, водным ресурсам суши и экологии биологических систем – высказались категорически против. Специалисты утверждают, что авторы поправок, в которых разрешены сплошные санитарные рубки леса на берегах Байкала, спутали лес и лесные плантации. В законе разрешили санитарную вырубку леса, утратившего свои «средообразующие, водоохранные, санитарно-гигиенические и другие полезные функции» – это мертвый горельник и сухостой. Однако лес – саморегулирующаяся экологическая система. А плантация – это насаждения для производства биомассы (древесины). Если в лесу вырубать и убирать сухостой, это приведет к проблемам эрозии почвы, нарушениям гидрологического режима, возникновению ветровалов и прочим проблемам. Тайга прекрасно существовала миллионы лет без санитарного вмешательства человечества. Председатель научно-экспертного совета Всероссийского общества охраны природы, член-корреспондент РАН, научный руководитель Института водных проблем РАН Виктор Данилов-Данильян заявил, что вырубка погибшего леса с дальнейшим лесовосстановлением – это убийство лесной экосистемы. В природе погибшая древесина должна оставаться в лесу, перегнивать и давать удобрение почве. И в этом лес всегда обходился без «специальных заключений представителей академической науки и решения специальной государственной комиссии». И можно бесконечно спорить о том, что на месте сухостоя и сгоревшего леса, если не убирать лишнее, вырастет только мелколиственный лес – но достаточно посмотреть на сибирские леса в труднодоступной местности и убедиться, что природа восстанавливает себя самостоятельно и делает это превосходно.
Именно об этом говорит и глава научного совета по лесу РАН, член-корреспондент РАН Наталья Лукина. Она сообщила, что был проведен анализ четырех тысяч гектаров леса на берегах Байкала, ранее (в 2015 году) поврежденных пожарами. Анализ показал, что за 10 лет лес на участках начал восстанавливаться самостоятельно, а размер деревьев – естественный для данного возраста.
Также в новом законопроекте есть норматив о переводе земель в частную собственность. Это еще одна большая проблема, уверены экоактивисты. Дело в том, что рядом с Байкалом есть населенные пункты, занимающие довольно большие площади при малой численности. К примеру, по данным Росреестра за 2023 год, численность населения Шара-Тоготского муниципального образования составляет 1070 человек, а его площадь – почти 200 тысяч гектаров. Поле для злоупотреблений просто колоссальное. А интересантов, желающих заполучить домик с видом на великое озеро, найдется немало…
Есть вопросы и к рубкам для нужд строительства инфраструктуры, дорог, кладбищ, очистных сооружений, линий электропередачи и прочего. Один из них: кто будет решать, сколько именно нужно срубить деревьев для постройки тех же очистных? Второй: после рубки предусмотрено так называемое лесовосстановление, однако зачастую оно заканчивается тем, что посадят саженцы, отчитаются, и потом никто не смотрит за тем, сколько саженцев прижилось, сколько погибло, где еще нужно досадить, что именно нужно посадить – в зависимости от того, какой лес был на месте изначально. В общем, ничего хорошего специалисты, зная проблему от и до, не ждут.
Редакция попросила откомментировать решение одного из тех иркутских ученых, кто был изначально против поправок. Андрей Федотов, директор Лимнологического института ИНЦ СО РАН, не изменил своего мнения.
– Я был категорически против принятия предлагаемых поправок в Закон о защите озера Байкал, и сейчас мнение мое не изменилось, даже с учетом того, что сами поправки много раз обсуждались на разных комитетах, круглых столах, общественных слушаниях. Они уже приняты – к сожалению. Как исправить ситуацию, я пока не знаю, и нам остается только тщательно следить за тем, чтобы новый закон исполнялся.
Первое, что вызывает вопросы: перевод земель из одной категории в другую. Авторы предположили, что переводом земель можно решить вопрос строительства селезащитных и очистных сооружений, дорог, кладбищ, домов для жителей. Но нет нормативов: земли каких категорий можно переводить в другие и по каким показаниям? Также нет норматива о том, что запрещен перевод в земли других категорий земель лесного фонда, занятых защитными лесами.
При предоставлении земельных участков в границах населенных пунктов в частную собственность возникает опасность бесконечного увеличения числа собственников, что увеличит антропогенную нагрузку. Мы предлагали внести отдельной строкой разрешение получать участки в собственность тем, кто был занесен в реестр, допустим, до 2023 года. А населенные пункты ученые предлагали расширять на определенный процент от существующей площади – иначе они будут расти до неопределенных пределов, а земли там получат все, кто финансово сможет себе это позволить.
А теперь о самом главном, что тревожит ученых и экологов, – о сплошных рубках леса. Запрещается заготовка древесины в ЦЭЗ БПТ, можно только убирать лес, пораженный вредителями, высохший, горелый – «утративший свои функции». Но, допустим, хотят убрать горельник или очаг поврежденных водянкой деревьев в горах Хамар-Дабана. Тогда туда нужно завезти технику, для нее нужна дорога, нужно рубить стоящий на пути лес – а он здоров. Нужно транспортировать зараженные деревья, и так, чтобы не сформировать новый очаг для вредных насекомых. Вертолетом вывозить будут? Получается, чтобы спасти условный гектар леса, нужно вырубить еще пять.
Директор ЛИНа уверен, что принятые поправки приведут к неконтролируемому увеличению антропогенной нагрузки на Байкал.
Конечно, ряд экспертов считает, что оплакивать Байкал рано: следом за принятием спорных, а то и сомнительных, решений обычно наступает фаза непринятия решений общественностью и сознательными чиновниками – законы из-за этого остаются нерабочими. Но, кажется, в случае с Байкалом она вряд ли сработает – уж очень это лакомый кусок для бизнеса всех мастей. Здесь только дай зеленый свет…
Кстати, принятые поправки в Закон о защите озера Байкал очень хотела увидеть ЮНЕСКО. Да, мы сейчас сотрудничаем с западными правовыми и экологическими институтами постольку поскольку. Однако сотрудничество с ЮНЕСКО не отменено. В России насчитывается 33 объекта, входящие в число объектов всемирного наследия – Байкал среди них. Конечно, организацию известили о разработке поправок, но было это в 2023 году, а основные из них вносили в 2025-м. А они существенно отличаются от первоначальных.