Придут туристы, будут мусорить…
Российская практика национальных троп – а таковыми могут называться тропы длиной свыше тысячи километров – пошла с Байкала. Первоначальная идея соорудить тропу вокруг Байкала пошла от тех людей, которые непосредственно ходили по тропам -- от Федерации спортивного туризма и альпинизма Республики Бурятия. Очень быстро к идее подключились нацпарк и заповедники. Опыт байкальские тропостроители перенимали у американцев.
– Съездили в нацпарки США, обалдели и поняли, что на Байкале можно сделать еще круче, поскольку в те времена весь Байкал был еще совсем дикий. Мы поняли также, что можно и природу сохранять, и туристов пускать, а местных жителей привлекать к охране и защите. Сейчас это до сих пор слабая точка нашего государства, но многие нацпарки и заповедники, в частности, старейший Байкальский заповедник, которым долгое время руководит Василий Сутулов, понимают плюсы такой практики, -- рассказывает Елена Чубакова, руководитель проекта, одна из первопроходцев. В 2003 году она пришла в ББТ волонтером.
Кстати, местные жители поначалу восприняли инициативу тропостроителей в штыки: мол, понастроите троп, пустите туристов, и будут они у нас мусорить. И поначалу мусора действительно было много, его вывозили на катерах при содействии нацпарка – но только поначалу.
-- Может быть, поколение сменилось на более экологичное, -- предполагает Чубакова.
Собственниками троп являются лесхозы, парки, заповедники, муниципалитеты. Юридически волонтеры и ББТ строят для них, работая по договорам. Но де-факто -- вообще для людей, для всех, кто захочет встать на тропу.
-- У нас 2000 км троп. Важная часть проекта -- радиальные тропы. Но учтите, что построить тропу – это лишь часть задачи. Ее нужно еще и поддерживать: тропы общего доступа нужно осматривать чуть ли не ежедневно, тропы для среднеподготовленного туриста – раза три за сезон. И мы поддерживаем, потому что знаем – через пару лет заброшенная тропа становится опасной. Но для этого, конечно, нужны средства, на одних грантах долго не протянешь.
Подъемные новорожденному
Первоначально идея была исключительно проста: приезжают волонтеры, строят тропы -- и все. Но очень скоро стало очевидно, что лесники не могут работать с волонтерами. А значит, нужны кадры – организаторы, бригадиры, так называемые лидеры, которые могли бы распределять силы волонтеров с максимальным эффектом.
-- Сейчас мы вышли к пониманию, насколько мы выгодны экономически: очень выгодны. Волонтерские программы удешевляют строительство троп в три раза. Если мы привлекаем рабочих, то построить километр собственно тропы для среднеподготовленного туриста в этом году стоит 1 млн 200 тысяч, а тропы общего доступа, по которой могут ходить маленькие дети, старики, инвалиды – от 4,5 миллиона в зависимости от почвы и рельефа… Вот и посчитайте. Осталось теперь, чтобы государственная власть оценила нашу эффективность по достоинству и выделила средства на нашу деятельность.
В один прекрасный момент ББТ оказалась в положении заложника у собственного опыта: работали исключительно по грантам, а последние годы развившейся организации старались отказывать в поддержке – на основании того, что ББТ «повзрослела» и может теперь сама выкручиваться.
-- Деньги давали только на что-то новенькое, как подъемные новорожденному, так что приходилось выдавливать из себя проекты, которые, может, и обществу не нужны. Только бы продержаться. В прошлом году мы не закрылись каким-то чудесным образом. Я написала везде, что нам плохо, что мы больше не можем, что сотрудники, которых готовишь по три года, уходят, так как больше не могут работать бесплатно.
Пиком движения Большой байкальской тропы считается 2005 год, когда в 30 проектах работали 700 волонтеров. До 2008 года было финансирование, которого хватало на 25-29 проектов. В 2008-м финансовая поддержка почти прекратилась, проектов становилось все меньше.
Из-за скудного финансирования ББТ делает сегодня только одну тропу – от Большого Голоустного до Бугульдейки, деньги на которую «подняли» на РуСтартере. Остальная работа – улучшение и поддержка троп.
-- География не сильно меняется, а запросов между тем очень много.
В этом году спасение ББТ пришло, во-первых, от государства – они получили президентский грант, позволивший сохранить костяк организации, поскольку 70% этого гранта может идти на зарплаты сотрудникам. Во-вторых, образовательные программы ББТ поддержал Фонд озера Байкал.
В-третьих, в этом году ББТ переехала из подвала благодаря крупному пожертвованию крупного банка. Теперь у организации есть собственное помещение, в котором можно проводить детские образовательные программы.
Китайский туризм – в мирное русло
В прошлом году на летних и зимних программах ББТ работали 85 волонтеров. В этом году надо набрать 150. В их число входят как российские группы, так и иностранцы - к примеру, китайцы. Летом китайская группа восстановила лестницу от Листвянки до Котов – 20 человек сделали это за один день. Зимой китайские девушки помогали муниципальной музыкальной школе на Ольхоне сносить внутренние стены в помещении, а также рубили дрова для местной бани.
-- Китайцы включаются в состав международной группы, и, кажется, у них начинает просыпаться осознание, что Байкал – всемирное наследие. И они никогда не скажут, что это их территория.
Сегодня китайские турфирмы проявляют большой интерес к подобным волонтерским турам, которые включают в себя основы экологического образования. Для пока неэкологичного китайского туриста это весьма полезный опыт.
Кроме того, у ББТ есть идея закрепиться в нескольких поселках, открыв стационарные точки, где смотрителями тропы и гидами смогут работать местные жители, обученные по программам ББТ. Летом те же самые спецы смогут заниматься экологическим обучением детей. Байкальский заповедник (Танхой), Северобайкальск и Большое Голоустное, откуда в две стороны расходится тропа, старая и новая – вот откуда начнется новая практика. Она тем более интересна и перспективна, что будет увеличена нагрузка на радиальные тропы.
-- Очень большая нагрузка идет на Листвянку и другие популярные мета. Радиальные тропы помогут их разгрузить -- привлечь туристов в те места, которые пока непопулярны, – объясняет Елена Чубакова.
-- Местные жители всегда с трудом отзываются на экологические инициативы. Были ли у вас какие-то удачные взаимоотношения с местными, которые бы дали хороший результат?
-- Мы сейчас расширяем наши границы и занялись родниками на Ольхоне, -- сотрудник ББТ Роман Михайлов объясняет, что родников на Ольхоне известно 12-18, когда-то они были родовыми и регулярно посещались. На некоторые же ходить было нельзя – таковы сакральные традиции.
-- Был даже специальный человек -- водоправ, который следил за источником, правил его, устраивал празднества. В советское время все забросили, водоправы исчезли, вода стала уходить. Сейчас люди не знают, как себя вести на роднике. Мы разведали четыре родника, работаем на двух. В проекте вошли в хороший резонанс с местными. Они вложились в проект, дали машину, помогали и готовы родники поддерживать. Они не умеют – мы можем их этому научить. Оба проекта, кстати, освящал шаман.
Центр спасения окружающей среды
На сегодняшнем этапе ББТ не видит необходимости оставаться в рамках троп, намереваясь стать центром реально действующей экологии. Совсем новая тема – перекрестное добровольчество: есть организации разного профиля, и волонтеры из своих профилей подключаются к добровольцам из других отрядов и направлений.
Роман Михайлов отвечает за перекрестное добровольчество.
-- Я был на стажировке в Штатах, в организации «Корпус земли», которая имеет в штате 26 человек и 12 единиц разноплановой техники. Она многопрофильная, проводит разные восстановительные экологические работы и воспитывает лидеров. И у нас мечта, чтобы ББТ переросла в такой же мощный центр спасения окружающей среды. И в рамках этого мы начинаем осваивать другие области: например, от троп перешли к родникам, занимаемся экопросвещением. Мы вынашиваем также идею выжигать наскальные надписи на КБЖД и не только -- и на Шаманке, на Витязе и много где еще.
Одно из главных направлений – борьба с лесными пожарами. Надо разработать механизмы включения местных жителей в пожароохрану. И мы включились в эту работу. Начали сами обучаться с нашим иркутским добровольческим отрядом 1508, с бурятским ДКБ – Добровольческим корпусом Байкала. И, конечно, с «Гринписом» России – их противопожарный отдел очень профессионален: сами тушат и учат, как тушить. Мы съездили на Ладогу, обучились в противопожарном лагере. В августе «Гринпис» планирует противопожарный лагерь на Байкале.
ББТ находится в стадии реорганизации -- для того, чтобы работать более широко и иметь возможность выходить на крупные грантовые программы, тропостроители будут переименовываться в ассоциацию.
Без стратегии
Казалось бы, проект Большой байкальской тропы не затрагивает ни туризм, ни нынешнюю ситуацию на Байкале. Но это не так. Все оказались втянуты в «байкальский парадокс» -- ситуацию, когда при высокой активности государства и экологов полностью отсутствуют общее понимание и всякая стратегия по развитию байкальской зоны.
-- Мы очень много ездили по миру и знаем, как работают национальные тропы и сколько они приносят денег. Мы видели Гранд Каньон, принимающий миллионы туристов и не страдающий от этого. У нас по сравнению с ним и с другими местами мирового туризма туристов очень мало. Но если нет инфраструктуры, то и небольшое количество людей может все загадить, -- рассказывает Елена Чубакова. Тропа - это по большому счету механизм для регулирования потока туристов. Тропостроители демонстрируют возможности инфраструктуры для экологии: кроме самой тропы это туалеты, стоянки, принимающие поселки.
-- И мы знаем, что нагрузки должны рассчитываться исходя из возможности благоустройства, из инфраструктуры – а у нас ее нет. Если Институт географии производит расчеты из того, что сейчас есть, то это караул.
-- Какова самая, на ваш взгляд, глобальная проблема на Байкале из тех, что сейчас суматошно пытаются решать?
-- То, что федеральные земли изначально выделялись неправильно. В противном случае можно было бы не «бодаться» за эту землю, а заниматься проблемой очистных и так далее. Земельные споры отнимают много сил.
-- Можно ли решать вопросы в отсутствие стратегии развития территории?
-- Если нет комплексной стратегии развития Байкала, то о чем можно вести речь? Два года назад мы писали грант по острову Ольхон: хотели сделать там модельные изыскания совместно с научными институтами, нацпарком, местными, чтобы дать рекомендации, как можно на Ольхоне развивать туризм. Хотели сделать хотя бы первичную документацию, обрисовать ситуацию в целом, чтобы создалась общая картина, а затем приступать к подробной разработке всего этого. Мы ведь все видим комплексно, пройдя весь Байкал, знаем, где и что можно развить, как отвести турпотоки на радиальные тропы: на КБЖД просится велотропа, на Хамар-Дабане – конная тропа. Но гранта мы так и не получили.
Все стороны сегодня – как пресловутые лебедь, рак и щука. В итоге непонятно, что хотят экологи, никто не понимает, как действовать. Выхлоп нулевой. И вопрос сейчас даже не в экологах, а в бизнесе и государстве. Люди готовы объединяться, нужна стратегия. А у нас нет ни лидера, ни стратегии.