Впрочем, алчущие получить ответы на конкретные бытовые вопросы могут не спешить. В спектакле, как и в самой пьесе, нет ни документального, ни биографического контента. Памятный для иркутской богемы случай – здесь всего лишь повод для приключения, метафора для разгадывания, отправная точка для построения причудливых перемещений внутри любовного четырёхугольника. Всё в этом сценическом эксперименте аллегорично, иллюзорно, небуквально и не однозначно. История оказывается всего лишь сном центрального персонажа. Сам этот персонаж в исполнении артиста Александра Братенкова лихо жонглирует масками принца Датского, Отелло, Дон Жуана и шоумена по имени Олег. Вынырнуть из круговерти перевоплощений и действовать от собственного лица вынуждает героя тень мнимой измены жены.
Однако все глубокие размышления и философские откровения в предложенном материале серьёзны не всерьёз. Поэтому так свежо и невесомо порхают по тексту хрестоматийные цитаты из «батеньки нашего Вильяма», из Вампилова, советских поэтов и фольклорного словаря. Дуэль между соперниками-мужчинами превращается в вечный поединок между мужчиной и женщиной, между Ян и Инь, которые, вообще-то не сражаются друг с другом, а танцуют волнующий страстный пасодобль.
Возможен ли вообще поединок чести в свихнувшемся XXI веке? Не парься, добрый зритель. Таких терзающих вопросов нам хватает в жизни. Новый охлопковский спектакль соблазняет нас посмотреть на них с весёлой горчинкой улыбки. Изящно напоминает, что весь мир – театр.
Фарсовую природу пьесы блестяще сумели выразить и обыграть постановщики баталинского «Квадрата»: режиссёр Владимир Дрожжин, художник Валерий Чевелёв, хореограф Владимир Лопаев. Зрителя, с самого начала «завербованного» в игру, ничуть не смущают костюмы в стилистике старинного шапито, «ужимки и прыжки» актеров, мерцание и перемещение зеркал. Интерактивные моменты текста позволяют зрителю подыгрывать, становясь участниками буффонады. Его окрыляет свобода, которая, как уверял Виктор Гюго, начинается с иронии.
Все магические силы спектакля, все его драматургические построения, все смысловые векторы сходятся к центру – к фигуре главного героя. Все «маски» – разные партнёры в «сеансе одновременной игры», который даёт «гроссмейстер» – актер Александр Братенков. Центральный образ– актёра Олега, тщетно мечтающего сыграть Гамлета, но вынужденного мириться с участью «зайчиков и попугайчиков» в тюзовских постановках, разменивающего свой талант в роли ведущего корпоративных вечеринок, - близок и понятен не только артистической братии. Кто из нас не сетовал в душе на несправедливое «распределение ролей» в театре судьбы?
В интервью прессе Александр Братенков с улыбкой заметил, что, в сущности, играет сам себя. Насколько это признание сокровенно, знают только самые преданные завсегдатаи иркутской драмы и самые горячие поклонники Братенкова. В шекспировском «Гамлете» (который вот уже второй сезон не даётся на охлопковских подмостках), этот талантливый актёр с лицом принца и лёгкостью эльфа играет второго могильщика. Ровно так, как, по иронии случая, происходит в пьесе Баталина. Конечно, Братенков не обделён яркими работами в театре, не так загнан и разочарован, как его персонаж. Но какой артист до конца удовлетворён своими победами, какой не гонится за головокружительной удачей?
