На деле же все закончилось уже традиционной для правительства Левченко болтовней. Проект разрабатывало наше, доморощенное Минэкономразвития и, как утверждает сам разработчик, с привлечением экспертов. Правда, что это за эксперты, неизвестно, о Глазьеве уже никто и не заикнулся больше. А сам документ стал лишь сведением в один документ тех проектов, которые уже существуют, реализуются или перспективы воплощения в жизнь которых хорошо просматриваются. Никаких проектов или путей развития, которые буквально перевернут сложившееся в регионе положение вещей и наконец послужат развитию Иркутской области, в документе, как и следовало ожидать, не отражено.
Желание во что бы то ни стало принять стратегию объясняется просто – согласно требованию федерального законодательства, у каждого региона должны быть разработаны документы долгосрочного планирования, а правительство красного губернатора и так на год затянуло эту работу. Вместо того чтобы спокойно сделать качественный документ стратегического планирования, местное Минэкономразвития в спешке за несколько месяцев сумело лишь скомпилировать всем давно известные проекты, так и не шагнув в этой работе дальше, не создав собственных идей, вокруг которых на ближайшие 14 лет была бы объединена работа промышленности, бизнеса и населения Иркутской области. Кроме того, понимание того, что разработанная стратегия, по сути, бесполезный документ, который все равно не будет соответствовать всероссийской стратегии, просто потому, что предугадать, что федерация заложит в свой документ, сегодня невозможно, должно было отрезвить правительство Приангарья, чтобы оно попридержало коней и не торопилось с принятием такого важного документа, но, вероятно, желание поскорее отделаться от нудной обязанности по планированию собственной работы сильнее.
Сам документ, который наконец-то дошел до депутатов Заксобрания, рассчитан в двух вариантах – оптимистичном и реалистичном. Так, в нем прогнозируется, что к 2030 году в сравнении с 2014 годом будет обеспечен рост внутреннего регионального продукта (ВРП) в сопоставимых ценах по реалистичному варианту на 48,9%, по оптимистичному – на 81%. При этом в структуре ВРП прогнозируется снижение доли добычи полезных ископаемых с 20% до 17% и рост доли обрабатывающих производств с 13% до 17%. Как основные для экономики региона в стратегии выделены 10 отраслей: топливно-энергетическая, фармацевтическая, металлургическая, машиностроительная, лесопромышленная, агропромышленная, туристско-рекреационная, строительная и транспортно-логистическая.
Про людей забыли
– При обсуждении проекта стратегии развития Иркутской области в Заксобрании даже визуально было видно, насколько больше стал доработанный правительством вариант. Однако у меня складывается такое впечатление, что все это делается, грубо говоря, для галочки. На мой взгляд, в стратегии в первую очередь должны быть прописаны планы, во-первых, по увеличению количества населения, а во-вторых, по повышению показателя уровня жизни людей. Вместо этого там перечислены такие проекты, как «Сила Сибири» и освоение Зашихинского месторождения, которые в любом случае когда-то должны быть реализованы, – отметил депутат Государственной Думы России Сергей Тен. – Правительство представило два варианта реализации стратегии. Я обратил внимание, что оптимистический прогноз от реалистичного в части количества населения отличается всего на 6 тыс. человек. То есть даже если все обозначенные в стратегии задачи будут решены к 2030 году, то население Иркутской области увеличится лишь на 6 тыс. человек, а по реалистичному плану вообще останется на уровне 2014 года. Я не считаю такой план амбициозным, а мы должны ставить перед собой масштабные планы. Стратегия должна бороться с таким бытующим у нас явлением, как социальный пессимизм, когда люди не видят никакого светлого будущего в Иркутской области, а представленный правительством проект никакого светлого будущего населению не обещает.
Непонятно, какой логикой можно объяснить и то территориальное деление Приангарья, которое предложили авторы стратегии. Всего выделили шесть опорных территорий развития: Саяно-Иркутскую, Тулуно-Тайшетскую, Усть-Кутско-Ленскую, Усть-Илимско-Катангскую, Братскую и Бодайбинскую. У этих территорий, по задумке авторов проекта, есть специализации. Например, в Саяно-Иркутской зоне упор сделан на развитие химических производств, а в Усть-Илимско-Катангской – на добычу руды и лесозаготовку. Такое странное деление территорий области сразу же вызвало ропот у муниципалитетов, которым придется как-то увязывать свои стратегии развития с общерегиональной. Мэр Катангского района Сергей Чонский, например, отметил, что подведомственный ему район гораздо правильнее было бы отнести к территориям с упором, сделанным на развитие нефтяных производств. Не менее странным выглядит включение Иркутска в зону с химической специализацией, в то время как гораздо перспективнее было сделать город, в котором никаких крупных химических производств нет, центром регионального машиностроения, не зря же здесь даже самолеты собирают. Иркутску, как столице региона, в которой сосредоточено большинство населения, практически весь научный и образовательный потенциал, в проекте стратегии вообще отведено далеко не то значение, которого он заслуживает, отметил спикер регионального Заксобрания Сергей Брилка, предложивший выделить Иркутск в отдельную территорию развития.
Писали на коленке
К выводу, что представленный проект стратегии нуждается в серьезной доработке, пришла и Контрольно-счетная палата Иркутской области. В первую очередь, председатель КСП Ирина Морохоева обратила внимание на некорректность данных, взятых Минэкономразвития Приангарья в качестве основы для расчетов, кроме того, есть в документе и места, собственно, вовсе не соответствующие оглавлению. При этом председатель КСП призвала как можно скорее доработать документ, так как правительство и так непозволительно долго тянуло с разработкой стратегии.
При этом у депутатов претензии к стратегии гораздо серьезнее – парламентарии обвиняют правительство в отсутствии масштабности при планировании будущего. Нельзя при планировании опираться только на те проекты, которые уже есть и перспективы реализации которых более-менее понятны. Конечно, кто-то может посчитать масштабные планы и проекты маниловщиной, но без генерирования новых идей, направленных на качественное изменение жизни населения Иркутской области, будущее планировать нельзя. Стратегическое планирование жизни такого большого региона, как Иркутская область, не тот вопрос, где получится отсидеться в кустах, как на кривой козе выезжая за счет крупных федеральных проектов, при этом самим не создавая ничего нового.
– Главная претензия у меня к этой стратегии заключается в том, что определены слишком общие направления развития, в них размывается тот потенциал, который есть у каждой территории в Иркутской области. Поэтому я сторонник того, чтобы в стратегии обязательно должны быть по каждому муниципалитету обозначены точки роста, на основе которых должно быть выстроено межрайонное сотрудничество. Это поможет убедить жителей не просто остаться в регионе, а покажет, что перспективы иметь хорошую работу с достойной оплатой труда есть у их детей, – говорит депутат Владислав Буханов. – Кроме того, говоря о преимуществах Иркутской области, надо понимать, что настал момент, когда количество пахотной земли в мире прирастать не будет, а у нас в регионе сегодня есть возможность ввести в оборот более 300 тыс. га пахотных земель. Поэтому правительство должно уже сейчас разработать планы по повышению производительных сил в сфере сельского хозяйства, поскольку у нас есть потенциал для производства продуктов питания, которые будут интересны не только на локальном рынке. У нас рядом огромный сосед, готовый покупать все с приставкой «био», и в этом наше преимущество.
Отсутствие в документе проработки преимуществ и ведущих отраслей по районам области, что позволило бы выжать из каждой территории максимум пользы, отмечает и председатель комитета по собственности и экономической политике Заксобрания Иркутской области Ольга Носенко. По мнению депутата, проект стратегии нуждается в серьезной доработке, потому что в представленном документе власти, как и их предшественники, все так же ориентированы на сырьевую экономику, вместо того чтобы серьезно заняться вопросом развития обрабатывающих производств, что позволит вывести на первое место малое и среднее предпринимательство, без которого невозможна диверсификация экономики.
Газ, нефть и ничего нового
– Стратегия получилась слишком размытой, без конкретики по определенным отраслям и территориям, работать с таким документом потом будет сложно. Конечно, нас заверили, что будут ежегодные планы реализации стратегии, но все равно проработка документа оставляет желать лучшего. Лично я отметила отсутствие встроенности мероприятий стратегии в федеральные целевые программы, а ведь задача областных властей номер один – привлечение государственных инвестиций. Меня также волнует роль АО «Корпорация развития Иркутской области» в инвестиционном развитии региона, ее роль сегодня в стратегии обозначена не в полной мере. Очень много вопросов вызывает нацеленность на ресурсы, мы тем самым опять делаем себя зависимыми от газа, нефти, золота, а инновационное развитие прописано слабо. Очень много вопросов вызвало то, что не прописаны схемы развития системы здравоохранения, потому что мы ежегодно тратим 30 млрд на эти цели, а качество медицины оставляет желать лучшего. Вызывает вопросы, как обеспечить задачу по увеличению к 2030 году в два раза объема ввода жилья, развитие строительной области в документе никак не связано с развитием других отраслей промышленности и транспортно-логистического комплекса. Непродуманным остается вопрос по лесопромышленному комплексу, потому что никаких решений по тому, как отойти от сложившейся системы раздачи леса и перейти все-таки к глубокой деревообработке, депутаты в стратегии не увидели. Много вопросов по развитию моногородов и территорий опережающего развития. Как эти территории будут развиваться, непонятно, пока кроме деклараций нет ничего. В разрезе сельского хозяйства приведены только действующие предприятия, а у нас за 14 лет новых производств появляться не будет? – удивляется Ольга Носенко.
А депутат Александр Балабанов отметил, что правительству было бы правильнее одновременно разработать стратегию развития и среднесрочную концепцию по ее реализации, в которой были бы прописаны конкретные механизмы достижения определенных в стратегии показателей по каждой отрасли.
– Было бы здорово иметь два документа – стратегию до 2030 года с ориентировочными показателями и концепцию с конкретными мероприятиями, которые мы бы хотели для реализации стратегии предпринять. Поскольку мы все-таки ориентируемся на конкретные реалии, то срок концепции должен быть равен сроку полномочий губернатора. Тогда по истечении этого времени будет понятно, оправдал ли он доверие избирателей и выполнил ли их наказы, – отметил Александр Балабанов. – Вообще для регионов было бы лучше принимать концепции, потому что мы зависимы от федерального бюджета и от общероссийской экономической ситуации. И надо учитывать, что сейчас правительство Иркутской области взяло на себя задачу по стратегическому планированию в отсутствие стратегии развития Российской Федерации. Это похвально, смело, но, с другой стороны, чревато определенными ошибками и издержками, потому что мы не имеем общероссийского документа.
Между тем на заседании правительства Иркутской области 27 октября проект стратегии социально-экономического развития региона до 2030 года был единогласно утвержден как базовый документ. То есть теперь Минэкономразвития внесет очередные коррективы в документ, которые будут согласованы с депутатами и главами муниципалитетов, чтобы уже в окончательном виде внести проект на рассмотрение и принятие депутатами Заксобрания.
