Там незадолго до вывода советских войск из Афганистана состоялся бой, реконструкцией которого иркутяне отметили в этом году День солидарности в борьбе с терроризмом – иначе его еще называют Днем памяти жертв Беслана, поскольку он приурочен к страшным бесланским событиям в сентябре 2004-го, когда от террористического акта погибли свыше трех сотен человек...
Оказалось, что эта самая афганская провинция Хост находится совсем недалеко от Иркутска: буквально в пяти километрах от черты города. Там, неподалеку от полигона ТБО, под открытым небом расположился музей «Сибирский патриот», на территории которого регулярно проводятся военные сборы и различные соревнования военной же тематики: например, по стрельбе из пневматического оружия, из луков и арбалетов. И там же периодически, несколько раз в году, любители исторических реконструкций воссоздают события разных войн: от Второй мировой до российско-чеченских.
Мы переночевали в местной казарме. В казарме очень тепло и царит весьма специфический уют: в одном углу кучкуется молодежь из Иркутского городского центра «Патриот», в другом – парни из Иркутской организации ветеранов разведки и спецназа. Спецназовцы ни на минуту не расстаются со своим оружием – охолощенными автоматами Калашникова: ужинают, прислонив стволы к скамейке или к ноге, и даже спят с ними в обнимку.
Хватает и «гражданских реконструкторов», которые приехали «сами по себе»: и поодиночке, и небольшими группами. Эти тоже привезли с собой собственное оружие и костюмы, соответствующие завтрашней войне. У многих увлеченных этим хобби людей, как выяснилось, дома есть целые исторические гардеробы и оружейные коллекции.
– Я могу быть и советским солдатом, и душманом, а также у меня имеется необходимая экипировка для участия в реконструкциях боев времен Второй мировой войны – хоть нашим, хоть фашистом! – рассказывает Константин Кривых. – А в моем арсенале – три разновидности «калашей», а также автомат ППС и карабин СКС. Недавно заказал еще немецкий «Маузер» К-98, жду, когда доставят. Естественно, все оружие охолощенное, на все имеются необходимые документы.
Константин – один из организаторов этой реконструкции, завтра он будет, как и я, воевать на стороне моджахедов в роли наемника из Пакистана. Другая его роль – оказывать при необходимости психологическую помощь растерявшимся новичкам и первую медицинскую – если вдруг кто-то получит травму (у Кости имеется и медицинская подготовка, и опыт участия в настоящих боевых действиях). Ведь, несмотря на то, что патроны холостые, порох-то в них настоящий. Кроме того, будет взрываться многочисленная пиротехника.
Утром – завтрак, зарядка, экипировка. Свои костюмы нашлись далеко не у всех, но организаторы оказались готовы к такому повороту событий. Только для моджахедов было пошито около восьмидесяти «комплектов обмундирования»: длинные, до колена, черные рубахи и необъятные штаны, которые лично мне пришлось натянуть буквально до подмышек. Но больше всего мы, конечно, намучились с головными уборами: нам выдали куски ткани, из которых надо было накрутить чалму и некое подобие шарфа… «Советским солдатам» пришлось попроще: они получили оригинальную форму тех лет, видимо, дожидавшуюся этого дня на каком-то из многочисленных оборонных складов.
Затем дошла очередь и до оружия и боезапаса. Ну, что тут скажешь, одно слово – музей! В его «оружейке» глаза разбегаются даже у бывалых людей: тут тебе и старинные дуэльные пистолеты, и холодное оружие, и самые разнообразные стволы ХХ века… Как рассказывает создатель музея «Сибирский патриот» Александр Расторгуев, эта коллекция собиралась около двух десятков лет.
Лично я получил карабин СКС и две пачки патронов – в каждой по десятку. Большинству же достались автоматы Калашникова. Ближайший час все мы усердно чистим полученное оружие, снимая с него смазку, и снаряжаем магазины. После этого – инструктаж по технике безопасности и, наконец, репетиции боя. На самом деле подготовка к данной реконструкции велась уже давно, поскольку она должна была состояться еще в прошлом году: ее планировали приурочить либо к Дню ВДВ, либо к дню вывода советских войск из Афганистана. Но пандемия коронавируса спутала все карты.
…Основой для реконструкции был выбран вполне конкретный бой: в Иркутске живут некоторые его участники, и в прошлом году они консультировали организаторов реконструкции. По сценарию, моджахеды устроили засаду на советскую колонну, состоявшую из двух бронетранспортеров и трех автомобилей «Урал»: бортового грузовика с солдатами и двух бензовозов. Сначала по ним был открыт огонь из гранатометов, а затем душманы ринулись в атаку, поливая уцелевших солдат автоматным огнем (к слову сказать, около половины потерь, понесенных советскими войсками в той войне, приходилось именно на подобные засады, подстерегавшие наши колонны). Понеся большой урон, оборонявшиеся советские воины в итоге вызвали огонь на себя – и по полю боя отработали реактивные системы залпового огня «Град» (по факту роль «Градов» сыграли 24 взрывпакета, прикопанные в землю). А затем на помощь попавшим в засаду пришли десантники – они ворвались на поле боя на бронетранспортере и «зачистили» выживших после смертельного «града» моджахедов.
Но во время итоговых репетиций все пошло немного не так. Нет, в целом сам сценарий остался неизменным, корректировалось лишь «расположение фигур»: где, например, поднимались в атаку и залегали первая и вторая волны моджахедов, где располагалась группа душманских гранатометчиков – чтобы зрители могли увидеть все самые интересные моменты боя. Так что кое-где скрупулезную историческую достоверность принесли в жертву зрелищности и имеющемуся ландшафту местности.
– Да и обычных ошибок было немало – во многом из-за того, что в реконструкции участвовало много «гражданских», никогда не служивших в армии людей, – комментировал уже состоявшийся бой Александр Расторгуев.
Замечания и к сценарию, и к его воплощению нашлись и у других участников реконструкции. Например, командир головного советского БТР (в реальной жизни он служил в 19-м отряде спецназа ВВ «Ермак», участвовал во второй чеченской кампании) отметил, что, когда они после гранатометного обстрела отступали от душманов, стоило оставить пулеметчика с помощником для прикрытия отступления.
– Да они, скорее всего, были бы обречены на смерть, но основная группа их сослуживцев сумела бы отойти подальше. И если бы затем отступившие грамотно повели бой, его исход мог бы оказаться совсем другим: наши солдаты сумели бы выйти с минимальными потерями, – говорит Казимир (свою фамилию он попросил не называть).
Весь наш десант, сидевший на бэтээрах, был вооружен исключительно автоматами, и среди нас не оказалось ни одного пулеметчика: единственный вооруженный пулеметом боец находился в «Урале», и он сразу же ушел в конечную точку огневого рубежа. По идее же, пулеметчик должен сидеть на бронетранспортере и при первых же признаках опасности десантироваться на землю для прикрытия отхода. Когда, например, мы воевали в Чечне, на каждом нашем бэтээре находились пулеметчик, снайпер и даже огнеметчик. Однако этот конкретный бой сложился именно так – и сейчас, десятки лет спустя, уже поздно что-то менять.
Но как бы то ни было, довольными в итоге остались все: и даже самые придирчивые участники, и многочисленные зрители. Например, мои дети потом смотрели на меня как на звезду крутого боевика и просто замучили расспросами: а в кого ты стрелял, а где тебя убили, а страшно было, когда вокруг начали греметь взрывы «Градов»? В общем, не зря я нацепил себе на грудь видеокамеру – благодаря этому смог показать им бой изнутри. И вы, уважаемые читатели, тоже можете присоединиться к просмотру на сайте «МК Байкал».
