Примером может стать история «черемшанского десанта»: десятиклассники из города Черемшанска (Татарская АССР), которые не хотели расставаться друг с другом, написали заявление с просьбой отправить их на сложную стройку. 32 вчерашних школьника приехали на строительство, получили рабочие специальности. Вместе с ними ГЭС строил их классный руководитель Ефим Клебанов, обучившийся на бетонщика.
Комсомольцев ждали суровые испытания. В музее есть фотография седого комсорга Шелковникова, который стал седым после того, как заблудился в тайге и едва вышел оттуда живым.
Страшной мукой для первостроителей стала мошка – 10 июля начинался ее сезон. Дышать на улице было невозможно, накомарники люди не снимали сутками. Братчане-первостроители вспоминают, что вопрос о мошке рассматривался даже в ЦК. На место строительства, в Падун, прислали бригаду энтомологов, которые пытались воздействовать на мошку. Строители называли базу энтомологов «мошкодавкой». Ничего с мошкой они сделать не смогли – никакой керосин с дустом, распыляемые с машин и самолетов, не помогали. Мошка сама ушла – как только затопили Падунские пороги, где было главное «гнездо».
Быт поначалу заедал. Менее серьезным, но все же неприятным испытанием была «гидрокурица» – камбала, которая подстерегала первостроителей на каждом шагу. Ничего другого, никаких иных продуктов не завозили. Старые братчане признаются, что с тех пор видеть камбалу не могут. Пока не обосновались люди, не развернули маленькие огородики, пока не начался обмен продуктами на возникших базарчиках, ели то камбалу, то «поросенка в железе» – еще один изыск Братской ГЭС, консервированный поросенок в желе, а то завозили вдруг бешеное количество консервированных ананасов.
Первостроители ГЭС жили в обширных палатках, которые непросто было топить, и нередко энтузиасты просыпались с примороженными к подушке волосами… Но все это было временно, а первостроители были молоды…
Командовал строительством знаменитый начальник «Братскгэсстроя» Иван Наймушин, направленный в эти дикие места в 1954 году. Он руководил работами до 1973 года. Можно сказать, что под руководством Наймушина были построены все важнейшие объекты на севере Иркутской области: Усть-Илимская ГЭС, Коршуновский ГОК, Братский алюминиевый завод, Братский ЛПК и сами северные города – Братск, Усть-Илимск, Железногорск-Илимский. Наймушин погиб 1 сентября 1973 года. По официальной версии, вертолет летел на осмотр ложа Богучанской ГЭС. По неофициальной – он летел с женой и друзьями на охоту, на месте были найдены котелки и другие свидетельствующие об этом вещи. За строительство Братской ГЭС Наймушин получил Ленинскую премию. Не так давно Наймушину поставили памятник рядом с ГЭС.
На открытии ГЭС не обошлось без казуса. Чтобы нажать кнопку и пустить ГЭС, из Москвы ждали Хрущева. Но строители, понимая, что при запуске могут возникнуть разные нештатные ситуации, запустили ГЭС раньше, и к моменту прибытия Хрущева она уже несколько часов давала промышленный ток. Однако это сохранялось в тайне, и Хрущев нажал пусковую кнопку – бутафорскую.
Город рос и развивался. Здесь было много культурной интеллигенции, молодежь музицировала, ставила спектакли, писала стихи. Когда-то по части литературы Братск мог бы составить конкуренцию Иркутску. В середине 2000-х один из братских предпринимателей заказал художнику Геннадию Клейменову памятник Пушкину для Братска – за свои, предпринимательские деньги решил сделать подарок городу. Для пущей сюрпризности «наше все» установили ночью – но задом к муниципалитету. И памятник убрали – как самовольно поставленный. Однако общественность вступилась за поэта – и сегодня он красуется в сквере. А копия уличного Пушкина стоит в музее «Братскгэсстроя», в назидание потомкам.
Фото автора.
