Отстраненные классики
Таким образом, говорят исследователи, например, специалисты, у которых в основе профессии лежит установка на конструктивные дискуссии относительно общественных проблем, не способны дискутировать с целью получения нового взгляда и знаний. Максимум, на что они способны – это полемика для достижения победы в споре. Эту проблему, особенно актуальную теперь, когда стоит вопрос о замене традиционных лекций на гуманитарных факультетах университетов видеокурсами, обсудили на «Кочующих дискуссиях» под общим названием «Хочешь поговорить об этом?»
Выводы сделаны не «с потолка»: Михаил Рожанский, историк, к. ф. н., директор «Центра независимых социальных исследований и образования», рассказал, что вначале исследование проводилось буквально в пределах корпуса № 5 ИГУ, где размещаются гуманитарии: историки, психологи, религиоведы и до недавнего времени размещались филологи и журналисты. Всего было опрошено 46 человек, среди которых преподаватели, студенты и выпускники филологического, исторического и психологического факультетов.
Одной из главных задач исследования, по словам Михаила Яковлевича, было сопоставить классические и так называемые прикладные гуманитарные специальности, среди которых журналистика, пиар, политология. Казалось бы, в основе первых специальностей заложена ориентированность на фундаментальное знание, а в основе практических – подготовка к практическому применению.
Но в интервью с историками и филологами исследователи столкнулись с тем, что классическое образование, оказывается, учит относиться к происходящему достаточно отстранённо, применяя свои знания довольно своеобразным способом. К примеру, по словам историков, им гораздо проще пережить какие-либо катастрофы, в том числе и разруху 90-х годов, потому что они знают, что история циклична. А в одном из интервью девушка-филолог рассказала, что «языку пофигу, «звОнит или звонИт», он сам выберет». То есть у выпускников классических специальностей наблюдалось отстранение от злободневных проблем.
Принцип последнего слова
– Мы задавали вопросы об опыте дискутирования на общественные темы. У нас, например, на истфаке было принято дискутировать и спорить с преподавателями. У политологов и журналистов это одна из образовательных моделей. Казалось бы, дискутировать действительно учат. Но на самом деле такая установка ориентирована лишь на победу в споре, а не на конструктивную дискуссию.
Это повсеместно наблюдается и в социальных сетях: полемика вместо поиска ответов. Одна из студенток, обучающаяся по специальности «Пиар», по поводу дискуссии заявила, что в полемике имеют вес и смысл только слова человека, работающего в обсуждаемой области.
Когда же гуманитариев спрашивали про опыт дискуссий с «естественниками» и просили назвать преимущества естественников перед ними в дискуссии, гуманитарии не спешили с ответом – они не понимали, в чем преимущество естественников, что свидетельствовало о непонимании различий между практикой и теорией.
– Эта ситуация оказалась зеркальной той, с которой я столкнулся ещё 20 лет назад, когда спросил своего друга-астрофизика о том, кого, по его мнению, можно назвать гуманитарием. Он начал описывать их через отсутствие определённых качеств, -- отмечает исследователь.
Историки, отвечая на вопросы интервью, опирались на такой ключевой аргумент, как их причастность к фундаментальным знаниям. У выпускников исторического факультета из поколения в поколение передаётся фраза «нас учат думать». А вот в ходе исследования было выяснено, что гуманитарии грешат двоемыслием и двуязычием. Им задавали провоцирующий вопрос: готовы ли они простить исторического злодея за его свершения? Как правило, в ответах звучало клише вроде того, что «наука не терпит осуждения». Кто-то пытался рассуждать о «неразрешимости решения». В некоторых ситуациях человек начинал подменять понятия «простить» и «понять» -- то есть опрошенные участники не видели разницы. А это, по словам Михаила Рожанского, говорит о неспособности сочетать и соотносить этическое, связанное с общественным благом, и профессиональное, напрямую относящееся к теоретическим знаниям.
Это, по мнению исследователей, связано с тем, как выстроено гуманитарное образование.
Теория против практики
Проблема разрыва между теорией и практикой проявилась и при исследовании, которое заказал центру Оксфордский Фонд России, чтобы проверить эффективность программ. Данный фонд поощряет стипендией студентов, желающих идти в науку.
Исследователи рассмотрели заявления о научных намерениях студентов, распределив их по трём группам: университетская -- ориентированная на исследование в контексте проведённой научной работы; практико-ориентированная, опирающаяся на общественное или индивидуальное благо; и школярская, при которой занятия наукой рассматриваются как некий учебный акт, а не исследовательская работа.
К какому выводу удалось прийти? Опять же оказалось очень мало заявок, в которых человек ощущает необходимость сочетать теоретическое с практическим и умеет это делать.
Спор факультетов
Сравнивая классические и прикладные специальности, исследователи апеллировали к знаменитой статье Канта «Спор факультетов». Великий мыслитель говорил, что между факультетами и университетами существуют перегородки. При этом есть высшие факультеты и низший. К высшим относились юридический, богословский и медицинский, то есть нацеленные на решение практических проблем и создание общественных благ, к низшему – философский, на котором занимались поиском истины. Кант отдавал предпочтение разуму практическому, а теоретический, по его мнению, лишь обеспечивал практический разум. Низший факультет давал некие отвлечённые знания, необходимые для существования высших факультетов. При этом Кант считал: если не будет отвлечённого знания, высшие факультеты «загнутся», а вместе с ними и государство, и общество.
Что же происходит в современном мире? Осталась ли эта взаимовыгодная связь между отвлечённым и практическим и нужна ли она в нынешних условиях? Как отметил Михаил Яковлевич, в нынешних университетах на гуманитарных факультетах не предусмотрено пространство, где было бы грамотно соотнесено отвлечённое и практическое, оно, напротив, чётко поделено. Отсюда эта самая выученная беспомощность гуманитариев: их неспособность соотнести эрудицию, теоретические знания с практическими проблемами даже в рамках спора.
Дамская блажь
Что же говорят сами гуманитарии? Здесь мнения разнятся. Например, одна участница дискуссии отметила, что гуманитарное образование позволило ей стать учителем в школе, а затем и директором. То есть теоретические знания нашли своё практическое применение. Другой участник дискуссии отметил и тот факт, что гуманитарное образование играет разные роли для женщины и мужчины. Для представительниц прекрасного пола такое образование якобы позволяет расширить кругозор, стать интереснее, а значит, учит подать себя обществу в выгодном свете. Для мужчин это может стать хорошей основой для ведения бизнеса, для которого очень важно грамотно выстраивать коммуникации. Правда, такой подход скорее подчёркивает широту гуманитарного образования, а не практическое применение именно профессиональных навыков.
Конечно, говорили и о том, что «нужность» гуманитарных специальностей не так заметна в обществе. Был задан вопрос: а нужны ли они вообще? Но если, допустим, убрать учителей гуманитарных дисциплин в школе, что будет спустя полвека? Конечно, особенность гуманитарных специальностей на протяжении, наверное, всей истории в том, что они не имеют такого прикладного характера, как технические или, скажем, медицинские специальности. Но специалисты считают, что здесь имеет место недостаточная проработка методик преподавания -- для перевода знаний в практическое поле деятельности. Пусть умение думать, рассуждать и анализировать не так заметно для общественности, как работа инженера или врача. Но давайте еще раз вспомним Канта: умение рассуждать, делать отвлеченные выводы – это база для того, чтобы «практические» специальности существовали в принципе. Чтобы нас, к примеру, лечили думающие врачи, настоящие специалисты, а не те, которые только и могут, что прописывать таблетки, сверяясь со справочником.
