Жители острова Ольхон больше двух месяцев не видели «живых туристов»: в связи с коронавирусом туристический сезон не начался вовремя. Соскучились ли они по гостям, узнавал наш корреспондент, отправившись в разведку на Ольхон. И уже в начале путешествия стало ясно, что иркутяне, отсидевшие в самоизоляции, точно соскучились по Ольхону и гостеприимным ольхонцам.
Люди, долго просидевшие на самоизоляции, решили вырваться в выходные на природу. Об этом многие сообщили в социальных сетях. Поэтому мы выехали из Иркутска пораньше – в шесть часов утра – и к десяти были у паромной переправы. Прямо перед нами отчаливает паром «Ольхонские ворота». Мы девятые в очереди. Полчаса ожидания – и вот уже плывем на остров. А потом еще 38 километров зубодробительной дороги...
На въезде в Хужир всех встречает экипаж ГИБДД – в том смысле, что всех останавливают. Начинают с проверки документов, заканчивают вопросом о том, почему это граждане нарушают самоизоляцию. Два месяца Ольхон был полностью закрыт для туристов – чтобы не допустить вспышки коронавируса. Нас пропускают, у нас служебное задание…
Весной Ольхон был необыкновенно безлюден. Премьер-министр России Михаил Мишустин поручил с 28 марта по 1 июня приостановить бронирование мест и размещение граждан в домах отдыха, санаториях и иных курортных организациях, включая детские лагеря. А это как раз разгар весеннего сезона на Байкале, в это время едут полюбоваться уникальным льдом и сибирскими красотами туристы со всего мира. Но турбазы и гостиницы закрылись, было почти полностью перекрыто движение по ледовой переправе и судов на воздушной подушке. Последние вывозили оставшихся «зимних» туристов. На острове оставались – без работы и средств к существованию – только местные жители.
Денег нет, но вы держитесь – под таким девизом прошли весенние месяцы. Ведь закон острова прост: нет туристов – нет денег. Местное население сдает туристам дома. Мужчины на УАЗах-«буханках» возят гостей на экскурсии по острову. Другие статьи доходов практически отсутствуют. При этом почти у каждого здесь – кредиты и ипотеки, местные жители берут их, чтобы построить новые гостевые дома или купить машины. В последние годы туристический поток увеличился, и у людей появилась надежда на светлое, сытое будущее. А теперь что?
Прокормиться за счет природы не получится – пойти на рыбалку или на охоту нельзя. Омуля добывать нельзя. Сразу за границей поселка начинается Прибайкальский национальный парк – не поохотишься. Замкнутый круг.
Возле магазина мы познакомились с местной жительницей. Зоя Белокурова, которую здесь все знают как бабку Зойку, 75-летняя мать семейства, хозяйка пяти коз, рассказала о себе и о происходящем. Ее младенцем привезли на Ольхон родители – с разоренной войной Украины. Отец вскоре вернулся на родину, оставив семейство в Харанцах.
– С братом ездили за рыбой по льду, удочкой ловили и по кулю рыбы возили за раз. Омуля здоровые были, не то что сейчас, малюсенькие... Как сейчас выживаем? На Ольхоне работа – только туристов возить и дома сдавать. А вирус все спутал, денег нет ни копейки. Дома и гостиницы закрыты, кафешки тоже. Не знаю, как они, бедные, живут. Все ведь теперь просто: кто богатый, тот хорошо живет, а кто победней, сейчас голодом сидят.
У Зои Борисовны на Ольхоне живут дети и внуки, все остались. Она занимается своими козами, одна из которых – трехногая. Косит, таскает для них траву. Было тут дело, обманули ее с сеном – купила бабка машину сена за 15 тысяч, при пенсии в 8 тысяч, а сено так и не привезли. Обидно…
Что дальше будет, вернется ли Ольхон к обычной – многолюдной, туристической – жизни? Смогут ли открыться после вынужденного простоя гостиницы? Зоя Борисовна надеется – так же, как и каждый ольхонец. Мы надеемся вместе с ними, что жизнь у них так или иначе наладится.
…Тем более, что на материке к обеду пробка на паром, что отходит от берега бухты Базарная, растянулась через весь поселок Сахюрта. Желающим попасть на паром пришлось стоять больше пяти часов. А в воскресенье на острове пробка из машин, возвращающихся на Большую землю, была еще больше.
