Реставрационных дел мастер о том, в чем нуждается старый Иркутск

Алла Мироненко о том, что делается для сохранения исторического наследия

Без реставрации – восстановления разрушенных памятников, их возвращения к первоначальному виду – не может прожить ни один исторический город.

Алла Мироненко о том, что делается для сохранения исторического наследия
Алла Мироненко уже тридцать лет работает над проектами реставрации. Фото: irk.aif.ru

Для Иркутска восстановление наследия – особый вопрос, вокруг которого то и дело ломаются копья. На пути к реставрации есть много преград в виде государственной экспертизы, нехватки финансов, времени. Реставрационные работы начинаются с заказчика, государственного или частного, который обращается к реставраторам, затем проектировщики работают над проектом – так что еще и стороны должны найти взаимопонимание… Мы обратились к реставраторам самой старой в Иркутске реставрационной компании с тем, чтобы выяснить, почему какие-то здания в городе удалось успешно отреставрировать, а какие-то все еще выглядят жертвами большой разрухи.

Почему Харлампиевская считается незавершенкой

В научно-исследовательской проектно-реставрационной фирме, которая сегодня называется «Традиция» (на протяжении ее истории имя компании менялось), работают архитекторы-реставраторы, технологи, инженеры: с 1986 года и по настоящее время. Директор Алла Мироненко уже тридцать лет работает над проектами реставрации. В 2000-2002 годах она в качестве архитектора занималась проектом восстановления Харлампиевской церкви на ул. 5-й Армии, известной в Иркутске как морской храм, где благословляли моряков, храм, в котором в 1904-м венчались Колчак и Софья Омирова (и здесь же Колчака благословляли в походы на север по реке Лене к Северному Ледовитому океану).

– Тогда мы работали непосредственно в храме, в помещении второго яруса, чертили проект на кульманах. В те времена у нас еще не было компьютеров, и все делали «вручную». Утраченные объемы храма восстанавливали по фотографиям. И, по-моему, если сравнить фотографии 1911 и 2012 годов, восстановили идеально.

Харлампиевская церковь восстанавливалась по фотографиям начала ХХ века. На фото – ее состояние в конце века. Фото: glagol38.ru
Харлампиевская церковь. Фото: tourprop.ru

В 2002 году мы получили положительное заключение Министерства культуры России. Проект был утвержден, с оценкой проведенных исследований на высоком профессиональном уровне.

Основная проблема проектировщика, которая существует и по сей день – это экспертиза. По зданию Харлампиевской церкви государственной экспертизы проектной документации так и не было. «Дорогу к храму» проложил священник, отец Евгений Старцев, сам строитель по образованию. С поддержкой губернатора он обошел все инстанции, которые требуются, работы по восстановлению храма были начаты и в основном завершены (оговорка связана с отсутствием финансирования).

Кстати, проектом предполагалось устройство системы сейсмоизоляции, т. к. наш регион относится к сейсмоопасным, но в процессе работ сейсмоизоляцию заменили на традиционное усиление фундаментов.

Сейчас Харлампиевская церковь действующая, но частично работы по интерьерам не завершены.

– То есть, с того времени – а с момента согласования прошло 18 лет – нет возможности закончить работы?

–Да, ведь денег никто не выделяет. И все зависит от самого священника.

–Значит, государство не особо помогает финансово?

– Средства были выделены частично, на проект реставрации, и определенная сумма – на ремонтно-реставрационные работы.

Больные точки города

За 30 лет было сделано множество проектов: реставрация зданий мечети и синагоги, здания Байкальского государственного университета, которое подвергалось ремонту с модернизацией, здания Иркутского государственного университета. Дом офицеров – еще один достаточно большой проект, за который проектировщики получили две высшие награды в 2015 году: на фестивалях «Зодчество Восточной Сибири» и «Градостроительство» в Иркутске.

– Но Дом офицеров так и не начали восстанавливать…

– К сожалению, государственную экспертизу мы не прошли, поскольку не привели проект на сто процентов в соответствие нормам. В экспертизе сказали так: «Пусть бы в здании был особняк Колыгиной, и жила бы там обычная семья, тогда бы мы не требовали его приведения к нормам сейсмостойкости, но так как здание Дома офицеров приспосабливается под центр молодежи на 450 человек, нужна система сейсмоизоляции. И вот, в третий раз, его пытаются допроектировать – уже с сейсмоопорами.

– А что с Домом Кузнеца? Почему вы не беретесь за этот проект?

– Сейчас все конкурсы на большие и значимые проекты в Иркутске проводятся с условием оплаты по результатам прохождения всех государственных экспертиз, то есть минимум два года организация должна работать бесплатно. Один объект – здание ВСОРГО, расположенное на пересечении ул. К. Маркса и б. Гагарина, – мы «взяли на себя», остальное взять на таких условиях просто нереально.

Таким образом, пока неизвестно, что будут делать с Домом Кузнеца, когда будет реставрация и сколько еще нужно ждать каких-то действий.

– Не ждет ли Дом Кузнеца в этой связи судьба гостиницы «Сибирь»? Она 20 лет после пожара стояла с одним крылом, а потом ее и вовсе исключили из состава памятников.

– Мы не согласны с тем, что гостиницу исключили из списка памятников. На мой взгляд и на взгляд большинства реставраторов, здесь были представлены чьи-то особые интересы.

В этой связи обратите внимание на еще одно здание, на ул. Декабрьских Событий – «Дом Ольшанского». Десяток лет дом затянут баннером. По качеству здания видно, что оно все еще пригодно для жизни. Я не знаю, почему никак не могут решить, что с ним делать. Скорее всего, потому, что в него нужно вложиться.

– То есть, вопрос в деньгах?

– Конечно. Кому-то придется вложиться в это здание, но что он откроет в маленьком домике? Какой-то магазинчик в 50 квадратных метров? Мало кто пойдет на это, а просто благотворительностью никто заниматься не хочет.

– А если использовать такое здание как жилплощадь?

– Сами судите. Например, к нам обратилась женщина пенсионного возраста, которая всю жизнь живет в центре Иркутска в доме-памятнике. Это ее квартира, ее собственность, но она не может ничего сделать со своим домом. Потому что по закону она должна для проведения даже самых незначительных работ (покраска ставней, ремонт завалинки и т. п.) получить разрешение от государства, а затем привлекать сначала проектировщиков, которые имеют лицензию, потом лицензированных строителей. И в результате ничего не происходит, т. к. на все нужны деньги. К сожалению, мы со своей стороны не можем бесплатно выполнять проекты. Вот так и складывается безвыходная цепочка.

Еще одна проблема сегодняшнего дня: современные технические решения не всегда ложатся на те решения, согласно которым возводили здания 150 лет назад.

Город «быстровозведенных объемов»

– Что, на ваш взгляд, сегодня происходит в историческом центре Иркутска? Он сохраняет свое лицо?

– Много негативного происходит в Иркутске в области архитектуры. Например, быстровозведенные объемы – зданиями их назвать сложно, – которые «лепятся» на местах сгоревших деревянных исторических зданий (улицы Чехова, Володарского, Тимирязева). Или вот, например, Крестовоздвиженская церковь в стиле барокко, на возвышении перекрестка улиц Тимирязева, Ленина, Седова, в темное время суток подсвечивается красным – вот это, по-моему, тоже недопустимо. Конечно, церковь может подсвечиваться, но не так.

– Ваша организация занималась разработкой регламента по благоустройству улицы Карла Маркса. Что в итоге?

– В 2014 году проектировщики разработали архитектурно-художественный регламент, в котором определили, что допустимо, а чего нельзя допускать. Особое внимание уделялось цветовому решению фасадов, рекламным вывескам на зданиях, а также художественной подсветке, малым формам. Главная цель проекта – сохранить исторический облик основной улицы. Но после того, как в 2015 году сменился мэр (теперь он уже экс-мэр), вопрос согласования регламента просто остался «за кадром».

– Какие еще улицы и объекты вы хотели бы привести в порядок?

– Сейчас мы завершаем работы над проектом капитального ремонта ледокола «Ангара» и проектом по институту ортопедии по ул. Борцов Революции, 1.

Кроме того, завершаем проекты благоустройства двух скверов, согласованные с администрацией. В том числе это сквер на Чкалова, 6 – сквер дружбы городов-партнеров Иркутска и Пфорцхайма. В нем скульптор из Германии Рене Дантес будет устанавливать современную скульптуру. Занимаемся благоустройством Парка имени Парижской Коммуны.

Кстати

Консерватория в Доме Кузнеца?

Дом Кузнеца был построен в 1902-1903 годах под руководством архитектора Венедикта Николаева. Управление Забайкальской дороги работало в Доме Кузнеца до 1934 года. В годы Великой Отечественной войны в здании размещался военный госпиталь. С 2007 года в Доме Кузнеца работала Общественная палата Иркутской области. Но в конце 2017 года здание опустело из-за его непригодности для эксплуатации. Есть ли у здания будущее? Илмар Лапиньш, главный дирижер Губернаторского симфонического оркестра, рассказал, что здесь хотят открыть консерваторию. Возможно ли это?

– У нас очень хорошее училище, и все те, кто заканчивает его, едут в Москву и Санкт-Петербург поступать в консерваторию. Их принимают с распростертыми объятиями. Потом они остаются там, а мы – остаемся ни с чем. У нас играют люди из Монголии, Казахстана, Узбекистана, – объясняет необходимость Илмар Лапиньш. Однако консерватории нужны крупные вложения. Он напоминает, что в 70-х годах Иркутску предлагали театр и консерваторию, но в то время глава иркутского обкома Николай Банников сказал, что нам это не нужно – и предложения эти приняли в городе Красноярске.

Алла Мироненко считает, что для того, чтобы определить, подойдет ли здание для консерватории, надо выполнить анализ технико-экономических показателей объекта. Было ли это сделано?..

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру