В лесах Иркутской области Альберт Яшин работает с 1960 года, когда он еще учился в Уральском лесотехническом институте, но уже описывал леса, попавшие в зону затопления Братской и Усть-Илимской ГЭС. Позже, в 1970-м, продолжил работу в регионе в составе башкирской аэрофотоустроительной экспедиции, которая занималась лесоустройством в Тайшетском районе. Позже прошел путь от инженера до начальника партии Прибайкальского лесоустроительного предприятия. Работал начальником лесозаготовительного участка в Киренском районе, главным лесничим в Баяндаевском лесхозе, ведущим специалистом по лесосырьевым базам Байкальского целлюлозно-бумажного комбината до банкротства предприятия, трудился по специальности на предприятиях разных районов области.
— Альберт Александрович, есть мнение, что сегодняшний беспредел в лесной отрасли возник из-за перехода от плановой экономики к рыночной. Какие еще факторы породили беспредел в лесу?
— Проблема была заложена еще в советское время, когда первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев поставил лесное хозяйство, призванное оберегать лес, в прямое подчинение лесной промышленности. Это все равно что волков поставить пасти овец. В Иркутской области были созданы Братский и Илимский лесопромышленные комплексы, которые север тайги не потянул, а также БЦБК. Тогда же появились леспромхозы и таежные поселки, где сейчас без работы прозябают люди.
После развала СССР, в 1990-е, без надзора остались бывшие колхозные и совхозные межхозяйственные леса. Люди это увидели, начался бардак, практически все сосновые насаждения были вырублены. При губернаторе Юрии Ножикове в Иркутской области еще существовали квоты на вывоз леса, но уже следующий глава региона Борис Говорин их отменил. Деревья стали валить, брать первый срез, экспортный, и везти его в Китай, а остальное завалами оставляли в лесах.
В 2000-е власти решили сэкономить деньги и отказались от лесной охраны. Лесхозам были выделены лесосырьевые базы, но каким-то путем они перешли частным лицам. Тем временем в 2004 году на территории Иркутской области прошел сильный ураган, поваливший огромное количество деревьев. На этом валеже, который отдавался практически бесплатно, создавались лесные бригады. Привыкшие получать лес за бесценок, позже именно они стали организовывать поджоги, чтобы потом вывозить преимущественно здоровый лес под видом санитарных рубок. Этот процесс не прекращается до сих пор.
— Вы вносили предложения губернатору Приангарья Сергею Левченко от профессионального сообщества по декриминализации лесной отрасли. В чем они заключаются?
— Прежде всего, нужно решить проблему недостоверной документации по всей лесной отрасли региона. Сейчас расчетная лесосека, то есть количество леса, которое должно вырубаться за год, по нашим прикидкам, реально только на 30-40%. Действующий лесохозяйственный регламент основан на данных лесхозов, у которых документы 20-30-летней давности. С тех пор сгорели, вырублены и сворованы миллионы кубометров леса. Мы предлагаем без больших затрат, на основе разработанной технологии инвентаризацию лесов с применением аэрофотосъемки и космосъемки провести и определить реальное положение дел.
Также нужно организовать частно-государственное партнерство на базе лесхозов, чтобы они занимались всеми лесохозяйственными рубками, в том числе санитарными, а переработкой древесины — частные организации. Тогда документы на санрубки перестанут попадать воровским бригадам, и умышленные поджоги больше не будут иметь смысла. Вместе с тем нужно запретить и мелкий отпуск леса на личные нужды, в частности, индивидуальное жилищное строительство. Это тоже лазейка для черных лесорубов — граждане бесплатно получают 100-150 кубометров, а потом по этим документам вывозится до 2 тыс. кубов. Этими работами тоже должен заниматься лесхоз.
Кроме того, нужно запретить субаренду лесных участков. Мало того, что арендаторы, которые сдают свои участки кому-то еще, не платят налоги. Так эта субаренда еще и зачастую является способом легализации незаконно вырубленного леса. Договорами об аренде прикрываются воровские бригады, которым нужно легализовать свои незаконные рубки, произведенные на других участках. Арендаторов же нужно снова обязать предоставлять планы рубок, показывающие, сколько и какой древесины они хотят заготовить за месяц и за год. Выполнение этих планов уже можно будет контролировать.
— Как вы думаете, какой эффект даст реализация этих предложений?
— У лесхозов появится возможность зарабатывать. Они смогут содержать постоянный штат специалистов, которые будут заниматься лесовосстановлением, охраной и патрулированием лесов для предотвращения пожаров. У них должны появиться тралы, бульдозеры и другая тяжелая техника для моментального реагирования на возникающие очаги. Они смогут покупать себе горюче-смазочные материалы и запчасти. Кончатся и все поджоги, потому что без документов на санрубки они не будут иметь смысла. Поскольку люди в отдаленных поселениях получат работу, у них будет уже другое отношение к лесу, который их кормит. Немногочисленные возникающие пожары будут тушить все, как это было раньше.
— Вы предлагаете позволить лесхозам заниматься коммерческой деятельностью. Но опытные сотрудники следственных органов давно заметили, что среди чиновников-лесников действует круговая порука, они зачастую нечестны и никогда не выдают друг друга. Как можно доверить им рубки?
— Во многих лесхозах это действительно так. Поэтому мы также предложили создать квалификационную комиссию, которая проверит лесных чиновников на профессиональную пригодность, начиная с аппарата министерства лесного комплекса Иркутской области и закачивая лесничествами на местах. Оттуда нужно убрать непрофессионалов, не имеющих профильного образования и попавших в эти структуры по блату — чьих-то детей или пришедших из тех же силовых структур.
— Видите ли вы, чтобы власти Иркутской области прислушались к вашим предложениям?
— Нет, к сожалению, они наотрез от них отказались. Наши предложения используются, но в извращенном виде. К примеру, во время оглашения послания о состоянии дел в регионе Сергей Левченко заявил, что в Иркутском районе будут полностью запрещены санитарные рубки. Это равносильно тому, чтобы закрыть больницы и не лечить людей, раз у нас есть проблемы со здравоохранением. Или, например, на областном лесном форуме заместитель председателя правительства Иркутской области, курирующий лесную отрасль, Виктор Кондрашов предложил выделять из бюджета деньги на лесоустройство. Но это огромные затраты, гораздо разумнее провести инвентаризацию лесов на основе дешифрирования аэрофотосъемки и космосъемки.
Из всего этого можно сделать вывод, что кому-то в правительстве региона невыгодно, чтобы поток денег, идущий через черных лесорубов и субарендаторов, прекратился. Поэтому мы передали предложения, которые до этого давали Сергею Левченко, в Общероссийский народный фронт.
— У властей региона есть собственные идеи по декриминализации лесной отрасли. Например, с прошлого года они вместе с силовиками проводят акцию «Лесовоз» для выявления автотехники, перевозящей незаконно добытую древесину. Как вы оцениваете эффективность этой акции?
— Эти акции нужны только для самопиара. Полицейские повязаны с черными лесорубами. Они пропускают эти лесовозы за взятки. Существует определенная такса за то, чтобы, например, трактор, который валит лес, стал для них невидимым. Они не будут арестовывать лесорубов, с которыми у них есть договоренности. Максимум — сдадут неугодных. «Своих» же заранее предупредят о выезде на деляну, чтобы они убрали свою технику на законно купленные лесосеки. То же самое и с выявлением рубок с помощью беспилотных летательных аппаратов. Они снимают, как трактора лазят по лесу, приезжают — там никого нет, потому что их уже оповестили. Все это борьба Дон Кихота с ветряными мельницами.
— Как вы относитесь к идее создания министерства лесного комплекса Иркутской области и как оцениваете первые месяцы его работы?
— На мой взгляд, создание министерства лесного комплекса на базе агентства лесного хозяйства — это преступление. Дело в том, что лесная отрасль делится на два направления с противоположными по смыслу задачами. Есть лесное хозяйство, которое занимается восстановлением, охраной, лесохозяйственными рубками и контролем за лесным комплексом, а есть лесопромышленный комплекс, задача которого — рубить как можно больше и по наименьшей цене. Нельзя валить это в одну кучу, потому что верх возьмет то направление, которое приносит деньги, и лесного хозяйства не станет.
Новое министерство пока ничего полезного не сделало. Это и не удивительно, там практически нет специалистов с профильным образованием, его сотрудники при поступлении на службу сдают тесты, которые может выполнить любой человек с улицы, если немного подготовится. А с опытными людьми в свое время просто не продлили контракты. Взять даже зампреда Виктора Кондрашова, курирующего лесную отрасль, — какое отношение он имеет к лесу? В результате в мае этого года сотрудники правительства региона во главе с его председателем Александром Битаровым высаживали сосны в Гороховском лесничестве, в местности с песчаной почвой. Но саженцы сосны нельзя закапывать в песок. Их стержневой корешок должен находиться отвесно вниз, для чего применяется меч Колесова, а в песке это сделать невозможно. В такой почве производится содействие естественному возобновлению, а не посадка. Эти особенности надо знать. Вот и вся характеристика правительства и его лесного блока.
— Как вы оцениваете законодательную инициативу областных властей о постановке на учет всех пунктов приема древесины в Иркутской области и планируемый пилотный проект по маркировке всей заготавливаемой древесины?
— Мы предлагали закрыть воровские лесопилки, которые стоят в деревнях и на полях. Надо добиваться привлечения их владельцев к ответственности по ст. 175 УК РФ (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем). Закрыть их все всё равно невозможно, потому что документы для постановки на учет они предоставят. Главное, что нужно сделать, — это в соответствии с нашими предложениями прекратить выдачу черным лесорубам документов, с помощью которых они могут легализовать незаконные рубки. То же самое касается и чипирования — оно не будет работать, древесину будут сбывать, минуя эту маркировку. Все это делается только для самопиара.
То, во что в действительности выльются эти законодательные инициативы, видно уже сейчас — возникнет куча новых чиновников, потребуется дополнительное финансирование из бюджета, а коррупция усилится.
