Но как в этом случае объяснить ту неотзывчивость, с которой открытое письмо с просьбой о присвоении имени Венгера училищу, написанное на имя губернатора, подписанное более чем тридцатью деятелями культуры во главе с Денисом Мацуевым и опубликованное в СМИ, уже два месяца остается без ответа?
Инициатива снизу
Виталий Венгер ушёл из жизни 20 октября 2016 года. Проводить его в последний путь пришло множество народа – зал драмтеатра был полон, почти столько же желающих попрощаться с Артистом в зал не вошли. Поступило множество телеграмм и телефонных звонков из других городов. Я приведу только одно из этих скорбных посланий, оно пришло из США, штат Оклахома, город Талса от Евгения Евтушенко.
«Я с глубоким прискорбьем присоединяюсь к чувствам скорби по потере одного из лучших актёров России Виталия Константиновича Венгера, которого хорошо знал и восхищался его мастерством, талантом и добротой души. Было бы хорошо и заслуженно, если бы его именем назвали улицу его любимого города Иркутска. Разделяю горе его семьи и театра».
С тех прошло более полутора лет. Давно пора задуматься над тем, как сохранить память самого талантливого лицедея за всю историю театрального Иркутска. Задумались. Но вовсе не те, кто принимает решения, а его товарищи, друзья.
С улицей не получилось. Мы хотели было предложить назвать именем Венгера ту, которая зовётся улицей Марата (с ней в жизни Венгера связано многое), заодно убрав из топонимики города имя кровавого «друга народа» – у нас таких «друзей» и своих хватает. Но, оказывается, существует положение, согласно которому старым улицам можно лишь возвращать прежние названия. Остался вроде бы один вариант – назвать именем Венгера безымянное ныне театральное училище. Мы были уверены, что людей, принимающих решение, такое предложение обрадует.
На отказ налетели как на стенку. Вскоре стало понятно, что нам противостоит коллектив педагогов училища во главе с его директором Светланой Домбровской. Их негромко, но отчётливо поддерживает областной министр культуры Ольга Стасюлевич.
Я поговорил с обеими властными дамами. Их объяснения были невнятными и невразумительными. Из сбивчивой речи Светланы Ивановны запомнил только одну фразу: «Рано ещё». «Как рано? – изумился я. – Он ведь умер и не воскреснет!» Ольга Константиновна не нашла вообще никакого объяснения. Понял я, что чиновники едины в своём стремлении не пускать покойного артиста в стены родного ему училища, хотя он был связан с ним с 1968 года. Он преподавал сценическое движение, мастерство актёра, последние годы был худруком.
Тут кстати подоспел документ – обращение городской комиссии по топонимике в правительство области с просьбой: назвать театральное училище именем Виталия Венгера. Александр Битаров, который тогда возглавлял правительство, направил два письма – в училище и областное отделение Союза театральных деятелей – с предложением, как принято в официальных бумагах, рассмотреть вопрос по существу. Что ответили эти две высокие инстанции, неведомо. Однако ясно, что положительного решения принято не было.
Может быть, Виталий Венгер недостоин такой высокой чести? Специально для чиновников справка: Виталий Константинович Венгер – коренной москвич, выпускник Московского театрального училища имени Бориса Щукина 1950 года, после окончания учебы приехал в Иркутск и покидал его лишь ненадолго, ради Московского театра сатиры. Был там востребован, но заскучал по семье, по Иркутску, Ангаре и Байкалу – и вернулся. Навсегда. Здесь получил звание лауреата Государственной премии РФ. «Золотую маску» «За честь и достоинство» получил в 2004 году, к тому времени вторым из актёров-сибиряков. Почётный гражданин города Иркутска и Иркутской области. Награжден орденами и медалями… Недостаточно?
Мнения меняются…
«Виля» – так назывался фильм о нём, который сняла наша небольшая компания, ведомая замечательным режиссёром Изяславом Борисовым, долгая ему память. Сняли «на коленке», на такие деньги, на которые можно снять разве что рекламный ролик. Этот фильм посмотрели люди в десятках аудиторий. Все, кажется, посмотрели -- кроме родного Виле театра имени Охлопкова. Тогда мы не обратили на это внимания, сочли случайностью. А вот теперь задумались: случайность ли?
Тогда-то и сочинили открытое письмо губернатору Сергею Левченко с просьбой как-то сдвинуть с места эту очевидно нелепую ситуацию. Между прочим, письмо написали по просьбе директора театра драмы Анатолия Стрельцова. Директор был настроен решительно, заявив: «У нас все подпишутся!»
Позвонил ему через неделю. И сразу заметил, что пыл Анатолия Андреевича как-то поугас. «А ты знаешь, – сообщил он, – у нас не все подписываются». «Ну и что, – удивился я – сколько-то подписались, и довольно. Можно идти к губернатору». Но вскоре я понял, что этого-то директору как раз и не хочется. Что изменилось за эту неделю, лично для меня до сих пор остается тайной.
Тогда мы, группа близких Венгеру людей, решили – обратимся к известным нашим землякам с предложением подписать этот документ и опубликуем его в прессе как открытое письмо губернатору. Стали собирать подписи. Надо сказать, «урожай» собрали богатый: письмо подписали три народных, три заслуженных артиста, трое заслуженных работников культуры, два лауреата Государственной премии России, три академика, несколько профессоров. Почти все уважаемые люди подписали послание без особых вопросов, Виталия Константиновича все хорошо знают, любят и помнят. Но двое отказались. Один – без объяснения причин. Другой, а именно известный мастер сцены, заслуженный артист России Александр Булдаков, огорошил меня тем, что на мой вопрос, подпишет ли он открытое письмо, ответил вопросом: «А ты можешь назвать хоть один спектакль, который поставил Венгер в театральном училище?» Тогда я растерялся от неожиданности, но потом собрался с мыслями и вспомнил – в книгах (всего им написано восемь книг) Венгер рассказывает о том, как сочинил и поставил пластический спектакль «История маленького Билла», препарирует свой опыт постановки водевиля со студентами театрального училища. С этим же курсом он поставил и «Власть тьмы» Льва Толстого. Впрочем, к чему все это? Общеизвестно: Венгер сделал для училища немало. Начать хотя бы с того, что вместе с директором училища Александрой Даниловной Коноваловой и режиссёром Владимиром Израилевичем Симановским составлял планировку здания на улице Тимирязева, когда туда перебралось училище. А уж то, что он выходил на сцену в студенческих спектаклях и играл даже эпизоды, не подвиг ли для маститого актера?
Пришлось выслушать и такое: дескать, Венгер и учеников-то не оставил. Но достаточно открыть венгеровскую книгу «Птицы небесные», чтобы увидеть список из шестнадцати имён: народные, заслуженные артисты, ведущие мастера многих театров России – Москвы, Омска, Тольятти, Челябинска, Кургана, Иркутска, конечно. И это далеко не все его ученики.
Наше открытое письмо опубликовали две газеты – «Байкальские вести» и «Московский комсомолец – Иркутск». Прошло два месяца. Серый дом молчит. Я обратился к Ирине Алашкевич, начальнику управления пресс-службы и информации губернатора и правительства Иркутской области, с вопросом, ответит ли нам губернатор или кто-нибудь от его имени. И получил в ответ вопрос: «А почему вы не принесли это письмо и не положили на стол губернатору?». «Позвольте, – возмутился я, – разве это не обязанность вашей службы – доводить до сведения губернатора всё, что его касается?» Выяснилось в итоге, что губернатор про письмо знает. Выходит, просто никому наша затея не интересна?
Попридержали имя?
Более того, я понял, что предпринимаются немалые усилия, чтобы Иркутское театральное училище не носило имя Венгера. Стали появляться разные альтернативные проекты, порой просто смешные. Я, к примеру, услышал предложение присвоить имя Венгера той части набережной Ангары, которая осталась безымянной после того, как в городе появился бульвар Гагарина. Родился и один очень амбициозный и дорогостоящий проект. А именно – присвоить имя Мастера Дому актёра и скверу вокруг него, но главное – поставить там памятник в виде скамьи, на ней - два скульптурных портрета двух друзей-партнёров, Виталия Венгера и Виктора Егунова. Этот проект, авторства директора театра, единогласно принят руководством областного отделения Союза театральных деятелей (заметим – председатель этого органа раньше подписал открытое письмо губернатору). Говорят, проект поддержан и председателем центрального руководящего органа СТД Александром Калягиным. Отличный проект. Правда, когда на него найдутся деньги, неизвестно.
И мы всё-таки продолжаем настаивать на том, чтобы имя Венгера носило именно театральное училище. Училище отправляет своих выпускников во многие города и веси, имя Венгера они будут хранить так же, как хранятся имена Михаила Щепкина, актера из позапрошлого века, и Бориса Щукина. Все остальное тоже помехой не будет. Как не стало, например, в Саратове. Артист Иван Слонов, начинавший в театре Комиссаржевской, поколесивший по многим российским театрам, последние годы жизни отдал сцене Саратова. Скончался Иван Артемьевич в 1945 году. А теперь – внимание: в 1933 году имя Ивана Слонова присвоено Саратовскому театральному училищу, в 2003 году - Саратовскому театру драмы. Одна из улиц центральной части Саратова носит имя Слонова. Похоронен Иван Артемьевич Слонов на Воскресенском кладбище Саратова Его могила включена в перечень памятников истории и культуры Российской Федерации.
Вот как благодарный город хранит память о своём артисте. При этом Слонов не был верен саратовским подмосткам в течение полувека, как Венгер – иркутским. Так что память культурного Иркутска оказалась куда короче и неблагодарней, чем память Саратова.
…Но меня всё мучает вопрос – что происходит? Почему коллектив училища так яростно сопротивляется такой простой и благородной памятной дани? Впрочем, я вспомню другой эпизод: еще при жизни Виталия Константиновича инициативная группа предлагала дать училищу имя артиста и драматурга Владимира Гуркина. Тоже был отказ.
Тогда было даже высказано шутливое и горькое предположение: может быть, кто-то из нынешнего руководства училища держит это имя для себя? Но для этого нужна одна малость – умереть. Так, может, и правда кто-то держит?
Недавно я снова позвонил двум властным дамам, от которых зависит принятие решения. Светлане Домбровской я задал простой вопрос: почему коллектив училища не хочет носить имя Виталия Венгера? Светлана Ивановна предпочла ничего не объяснять, а… обидеться, сославшись на то, что Виталий Константинович к ней относился замечательно и даже подписал свою книгу ей, «милой Светочке». Но от этого вопрос становится ещё острей: почему же «милая Светочка» так немилостива к памяти Мастера?
Министр культуры ничего объяснить тоже не захотела. Но согласилась, что надо было вверенному ей ведомству создать комиссию по увековечению памяти Венгера. И даже заявила, что такая комиссия будет создана…
Мне ко всему этому припомнилась ещё одна история – как мы «пробивали» присвоение имени нашего товарища, издателя Геннадия Сапронова, скромной библиотеке. На это ушло два года. Как здесь не вспомнить Пушкина: они и вправду любить не умеют даже мёртвых.
Конечно, появился и другой, обнадёживающий пример. Евгений Евтушенко скончался 1 апреля 2017 года. А уже 2 апреля мэр Иркутска Дмитрий Бердников предложил назвать его именем одну из старейших городских библиотек. Решение было принято незамедлительно. Значит, все-таки многое зависит от политической воли?
Напоследок скажу вот что: недавно на могиле Венгера на Александровском кладбище появился достойный памятник. Его установила дочь Мастера Наталья Витальевна, на свои средства.
