Рыбы нет и на подергуху
В Слюдянском районе с рыбалкой в этом году не задалось: на фестивале омуля в Байкальске победителем стал рыбак, который единственный сумел поймать несколько мальков хариуса. Самого омуля там так никто и не увидел.
Рыбак Александр ругается – лето не задалось. Ни грибов, ни ягоды, ни шишки, а главное – рыбы не видели совсем.
– В середине лета здесь тряхнуло хорошо, было землетрясение, – говорит Александр. – Омуль только-только пошел. А тут раз, и его совсем не стало. А вот теперь и совсем его не будет...
Наивно думать, что омулевые рыбаки сплошь браконьеры. Как известно, омуль – глубоководный эндемик. Поймать его можно лишь сетями. Или на подергуху. Так называется снасть для удочки – на ней нет поплавка. Несколько крючков, искусно обмотанных ниткой, привлекают омуля своим постоянным движением. Рыбак как будто подергивает ее постоянно – отсюда и название подергуха.
Если сети всегда были под запретом, то омулевая рыбалка на подергуху была разрешена. И главное – на нее в сезон можно было поймать даже больше, чем в сеть. Занятие это благородное, затратное (лодка нужна обязательно) и по-настоящему мужское. В августе на местном побережье одновременно можно было наблюдать до 20 лодок в одном мест на расстоянии в несколько сот метров. И это совсем не значило, что рыба есть. Мужики так здесь отдыхают: есть лодка, удочка, вроде омуль пошел – все на Байкал.
Причем «удочники» всегда презирали браконьеров с сетями. Но теперь и они сами стали вне закона. С 1 октября разрешена лишь бормашовая удочка зимой, со льда Байкала. Да и то ловить можно не больше 5 килограммов в сутки на человека. Но зимняя рыбалка – это совсем другая история.
Штрафы повысятся
Что теперь делать, мужики не знают. Против закона идти страшно. Уже этим летом под Слюдянкой на внезапных рейдах рыбнадзора видели даже иркутский ОМОН. Сегодня физлицо за незаконную добычу омуля штрафуется на сумму в 2–5 тысяч рублей. Кроме того, рыбнадзор взыскивает ущерб за каждую добытую рыбу: по 250 рублей. Во время нереста самка с икрой оценивается в 500 рублей.
И эти штрафы не менялись уже 17 лет. По словам Рината Енина, замначальника отдела Ангаро-Байкальского управления Росрыболовства, по новому закону омулевую рыбалку разрешили только коренным малочисленным народам, которые живут в Северобайкальском и Баргузинском районах в Бурятии. Причем запрет на рыбалку в нерест для них сохранится. Правда, по словам сотрудников Росрыболовства, на территории Иркутской области «коренные малочисленные народы промысел на Байкале не осуществляют». Осуществляют не коренные и не малочисленные.
Была бы только работа
Григорий Малхаев занимается на Ольхоне утилизацией бытовых отходов. Но, как и все на острове, имеет отношение к рыбе. Все его родственники – потомственные рыбаки. Узнав о предстоящем запрете на вылов омуля, Григорий с товарищами пытается создать здесь предприятие по восполнению эндемичных видов рыб. Когда-то в Ольхонском районе работал рыборазводный завод – в посёлке Сарма, но он давно в руинах.
– Суть проекта – восполнять рыбно-биологические ресурсы и выращивать рыбу на продажу, – говорит Григорий Малхаев. – Все знают, как выглядят форелевые фермы. Мы готовы сделать такую же, но сиговую. Этой весной на комиссии министерства сельского хозяйства под эти цели были выбраны три озера на территории острова. Вместе с Лимнологическим институтом мы хотели искусственно воспроизводить омуль и сиг. Чуть не начали строить ферму, подготовили хороший проект, но вынужденно остановились. Мы живем на территории национального парка «Заповедное Прибайкалье», а здесь имеются ограничения на некоторые виды деятельности.
– А ваша сиговая ферма могла бы принять бывших рыбаков?
– Конечно! Мы провели свой опрос – даже заядлые браконьеры сказали: «Была бы только оплачиваемая работа». Понимаете, эти люди не представляют себе жизни без моря. А с омулевой фермой они нашли бы себя и на берегу.
– Чем еще можно занять людей, оторванных от основного промысла?
– Созданием качественной инфраструктуры – и для своей жизни, и для туристов. На строительство той же дороги до Ольхона можно было бы задействовать именно местное население. Как это было в Китае во время кризиса 2008 года – китайцы стали восстанавливать свою страну. И она преобразилась! Но в Хужире начать какое-либо производство сейчас практически невозможно – слишком много ограничений из-за того, что весь остров – территория национального парка.
На Ольхоне сегодня живет около десяти тысяч человек, а принимают они в гости до миллиона человек в год. Причем без нормальных дорог и особой поддержки государства. На острове нет даже очистных сооружений. Только на их возведение можно было бы устроить всех бывших рыбаков.
Тем более что сроки окончания запрета на вылов омуля в Байкале не определены до сих пор. Ученые говорят, что его осталось в озере не больше 13 тысячи тонн. Для снятия запрета биомасса должна достичь 50 тонн. На это потребуется минимум 7 лет.
